Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

Дарий избрал для развертывания своего войска ассирийскую равнину – очень удобную для действий конницы и вообще позволявшую использовать в сражении всю гигантскую армию. Наиболее дальновидные персидские военачальники советовали не покидать равнины. Однако на свою беду Дарий получил обнадеживающие вести о болезни Александра. Придворные льстецы твердили, что македоняне не покинут Киликии, что они стоят там в нерешительности подле умирающего царя, и Дарию осталось только войти в окруженную горами область и растоптать врагов конницей.

Через один из проходов Дарий ввел свое неповоротливое войско в Киликию. Арриан замечает, что «божественная воля повела его» туда, где не могли проявить себя ни конница, ни множество людей со стрелами и дротиками, и получилось, он «своими руками поднес Александру и его войску легкую победу».

В то время как Дарий входил в Киликию, Александр покидал ее через проход на границе с Ассирией у городка Исс. Он не поверил, что Дарий оказался у него в тылу, когда ему об этом сообщили, поэтому послал кое-кого из друзей обратно к Иссу, чтобы проверить, соответствует ли известие действительности. Посланные «привезли Александру известие, что Дарий у него в руках».

Битва при Иссе

Александр сражался не столько как полководец, сколько как солдат, стремясь прославиться убийством Дария.

Руф Квинт Курций. История Александра Македонского

Согласно Курцию Руфу, Александр не сразу понял свою огромную удачу.

В такой ситуации на македонском совете обсуждались два варианта действий: идти дальше или ждать свежие силы из Македонии. И только Парменион заявил, что для сражения не найдется более удобного места.

Ведь здесь силы обоих царей будут равны, узкий проход не сможет вместить большого количества людей, а его людям надо избегать равнин и открытых полей, где их могут окружить и перебить в бою на два фронта. Он боялся, что македонцы будут побеждены не силой врага, но из-за своей усталости: если они станут более свободным строем, то свежие силы персов будут непрерывно наступать на них. Разумные доводы его легко были приняты, и Александр решил дожидаться врага среди горных теснин.

Далее Курций Руф рассказывает историю, которая, казалось бы, не имеет отношения ни к будущей битве, ни к дальнейшему походу. Однако именно с нее начала стремительно развиваться подозрительность Александра, которая вскоре превратится в маниакальное преследование ближайших сподвижников, обеспечивших ему самые великие победы.

Увы! Больше не стало Александра, который, не колеблясь, доверил свою жизнь врачу, обвиненному в измене. Точно так же без колебаний и сомнений он расправлялся с теми, на кого пала тень подозрения в неверности ему.

В армии Александра был перс по имени Сисен, когда-то присланный царю Филиппу правителем Египта; получив дары и почести всякого рода, он променял родину на изгнание, последовал за Александром в Азию и значился среди его верных друзей.

Присутствие соотечественника в свите Александра решил использовать Дарий. Он послал Сисену письмо. Послание персидского царя попало в руки македонян, но после прочтения гонцам Дария приказали передать его тому, кому оно и предназначалась. Сисен хотел вручить злосчастное письмо Александру, но несколько дней не представлялось подходящего случая. Это расценили как измену, и ни в чем не повинный перс «в походе был убит критянами, без сомнения, по приказу царя».

В это же время произошел аналогичный случай, о котором рассказывает Диодор Сицилийский. Олимпиада, мать Александра, продолжала из далекой Македонии опекать царя.