Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

Не выдерживая бешеную гонку, «многие солдаты, измучившись, отставали; лошади падали». Особенно страдало войско из-за отсутствия воды. Александру пришлось забыть, что он избранник судьбы и сын бога; терпеливо царь переносил тяготы похода наравне со всеми. «В этих местах Александр однажды встретил каких-то македонян, возивших на мулах мехи с водой из реки, – рассказывает Плутарх. – Увидев Александра, страдавшего от жажды, – был уже полдень, – они быстро наполнили водой шлем и поднесли его царю. Александр спросил их, кому везут они воду, и македоняне ответили: “Нашим сыновьям; но если ты будешь жить, мы родим других детей, пусть даже и потеряем этих”. Услышав это, Александр взял в руки шлем, но, оглянувшись и увидев, что все окружавшие его всадники обернулись и смотрят на воду, он возвратил шлем, не отхлебнув ни глотка. Похвалив тех, кто принес ему воду, он сказал: “Если я буду пить один, они падут духом”. Видя самообладание и великодушие царя, всадники, хлестнув коней, воскликнули, чтобы он, не колеблясь, вел их дальше, ибо они не могут чувствовать усталости, не могут испытывать жажду и даже смертными считать себя не могут, пока имеют такого царя».

На одиннадцатый день Александр находился в одном дне пути от так называемых Каспийских ворот; Дарий только что их прошел. При такой скорости передвижения, казалось, их встреча неизбежна, и все же не Александр поставил последнюю точку в судьбе последнего персидского царя…

Дарию удалось собрать войско, вполне сопоставимое по численности и боеспособности с македонским: 30 тысяч пехоты, «среди них 4 тысячи греков, до конца верных царю», а также 3300 всадников, преимущественно бактрийцев. С такими силами Дарий надеялся дать бой Александру, но не все разделяли планы персидского царя. Бесс – сатрап Бактрии и самый влиятельный военачальник в армии Дария – решил сохранить свою власть ценой предательства. Он вступил в сговор с другим военачальником – Набарзаном, и вместе постановили схватить Дария и заключить его в оковы.

Курций Руф пишет:

Они рассуждали так: если Александр их настигнет, они, передав ему царя живым, заслужат большую благодарность победителя и назначат высокую цену за то, что захватили Дария; если же удастся избежать встречи с Александром, то, убив Дария, они захватят власть и возобновят войну.

Глупцы! Они не понимали, что Александру нужно одержать победу над царем персов только собственной рукой, македонский царь не привык делиться славой, тем более с предателями.

Заговор рос и ширился, слухи о нем дошли и до греческих наемников. Бесс их тоже попытался склонить на свою сторону, но командир эллинов не только отверг союз с изменниками, но и стремился из последних сил спасти царя. Он приказал своим людям надеть оружие, которое до сих пор следовало в обозе, и обратился к Дарию:

– О царь, из 50 тысяч греков нас осталось немного, и мы делим с тобой любую судьбу; мы так же верны тебе в теперешнем твоем положении, как и прежде, когда оно было блестящим; какие бы ты ни выбрал земли, мы пойдем туда как на родину и к домашним очагам. Твое счастье и несчастье тесно связали нас с тобой. Умоляю тебя, во имя нашей нерушимой верности, поставь свой шатер в нашем лагере, позволь нам быть твоими телохранителями. Мы потеряли Грецию, нет у нас никакой Бактрии, вся наша надежда на тебя; о, если бы можно было положиться и на других! Больше сказать я не могу. Я, чужеземец, не просил бы доверить мне твою охрану, если бы был уверен, что другие ее хорошо выполнят.

Дарий равнодушно отнесся к предложению грека: он устал от бесконечной борьбы с Александром и после стольких потерь уже мало ценил собственную жизнь.

И кроме того, персидский царь не мог поверить, что его предали самые близкие люди (Бесс приходился ему родственником).

Дарий ответил командиру эллинов, как пишет Курций, «что, хотя преданность греков ему хорошо известна, он никогда не отступится от своих единомышленников. Ему труднее осудить кого-нибудь, чем самому быть обманутым. Что бы ему ни предназначила судьба, он предпочитает испытывать ее среди своих и не станет перебежчиком. Если его воины не хотят сохранить ему жизнь, то он и так умирает слишком поздно. Патрон, отчаявшись в спасении царя, вернулся к тем, которыми командовал, готовый по своей преданности на все».

Случай и судьба покровительствуют храбрым и не любят тех, кто, утратив волю к борьбе, опускает руки. Простой смертный, устав от борьбы с обстоятельствами, влачит жалкое существование, но царь обречен на гибель. Слишком много желающих занять его место.

Бесс со своими сообщниками схватил Дария и, забавы ради, приказал заковать в золотые кандалы.