Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

Чтобы не показалось, что только он один опустился до порочной жизни тех, кто был побежден его оружием, он позволил также и своим воинам брать в жены тех пленных женщин, с которыми они были в связи, полагая, что у солдат будет меньше желания вернуться на родину, если в лагере они почувствуют некоторое подобие домашнего очага и семейной обстановки, и сами военные труды покажутся легче благодаря сладостям брака. Да и новые призывы в армию будут меньше истощать Македонию, если на места отцов-ветеранов будут заступать сыновья-новобранцы, чтобы сражаться у того лагерного вала, у которого они родились, и они будут еще более стойкими, если начало их военной службы пройдет в том же лагере, где стояла их колыбель.

Наконец, Александр решил вырастить новую македонскую фалангу, но не из своих соплеменников. Вскоре он приказал отобрать 30 тысяч персидских мальчиков «и поставил над ними многочисленных наставников, чтобы выучить их греческой грамоте и обращению с македонским оружием».

За казнью казнь

Из трех сыновей Пармениона двое погибли в сражениях на глазах у отца, а вместе с третьим сыном погиб он сам.

Плутарх. Александр

Новая фаланга из персов подрастала очень медленно, и македонскому царю приходилось воевать с тем войском, которое имелось. Но вот беда, кроме того что македоняне стремились на родину, они совершенно перестали уважать своего царя. Как же Александр заставил повиноваться войско?

Власть любого тирана держится на страхе, который периодически усиливают кровью самых значительных граждан. Убивают лучших из лучших – тиран не терпит потенциальных соперников его власти и славы; убивают публично, чтобы каждый знал – такое может произойти и с ним, любой может расстаться с жизнью лишь за неправильно сказанное слово. Если не уважают – пусть боятся! Так поступал и Александр.

Первыми сложили головы те, кто принес Александру все самые значительные победы в войне с Дарием. Они стали не нужны македонскому царю: государство персов пало, а дальнейшей войны не хотел ни один человек в македонском войске, за исключением самого Александра. И как раз те, кто вел македонян к победе, могли повести их против Александра, потому что солдаты их любили, верили им.

Филота (иногда, как, например, у Плутарха, встречается: Филот), сын Пармениона, непобедимого полководца двух царей – Филиппа и Александра, стал первым, на кого обрушился злой рок. Своими поступками и мыслями он был похож на Александра, как брат-близнец. Для убедительности послушаем характеристику, данную ему Плутархом.

Филот, сын Пармениона, пользовался большим уважением среди македонян. Его считали мужественным и твердым человеком, после Александра не было никого, кто был бы столь же щедрым и отзывчивым. Рассказывают, что как-то один из его друзей попросил у него денег, и Филот велел своему домоуправителю выдать их. Домоуправитель отказался, сославшись на то, что денег нет, но Филот сказал ему:

– Что ты говоришь? Разве у тебя нет какого-нибудь кубка или платья?

Однако высокомерием и чрезмерным богатством, слишком тщательным уходом за своим телом, необычным для частного лица образом жизни, а также тем, что гордость свою он проявлял неумеренно, грубо и вызывающе, Филот возбудил к себе недоверие и зависть. Даже отец его, Парменион, сказал ему однажды:

– Спустись-ка, сынок, пониже.

У Александра он уже давно был на дурном счету.