Александр Македонский. Гениальный каприз судьбы

Национальная политика Александра привела к тому, что царь остался в полном одиночестве. Он не успел приобрести новых друзей, но потерял старых. Македоняне перестали понимать своего царя. Разгневанный царь отправил на родину 11 тысяч македонян, а вместе с ними ушли и те, кто был более всего ему близок. «Из друзей Александра получили увольнение старики: Полиперхонт, Клит, Горгий, Полидам, Аммад, Антиген» (Юстин). Возглавил покидающих царя воинов Кратер – человек, которого, как пишет Арриан, Александр «считал самым верным и которым дорожил пуще глаза».

Некоторые приближенные царя сами бежали подальше от его непредсказуемости. В источниках имеется история Гарпала: он занимал должность хранителя сокровищ и поступлений в Вавилоне (если перевести на современный язык, то Гарпал являлся министром финансов империи Александра). Естественно, такую должность мог получить лишь тот, кому Александр всецело доверял. Однако порученные заботе Гарпала огромные деньги стали непреодолимым соблазном для него. Если верить Диодору, финансист Александра тратил казенное золото не по назначению.

«Он окружил себя роскошью; поставленный сатрапом большой страны, он стал творить насилия над женщинами, вступать в любовные связи с варварами. Много денег из сокровищницы ушло на его безудержные прихоти: издалека, от Красного моря, везли ему множество рыбы; о его расточительной жизни ходили злые толки. Он выписал к себе из Афин тамошнюю знаменитейшую гетеру Пифонику, при жизни осыпал ее царскими дарами, по смерти устроил ей роскошные похороны и соорудил в Аттике дорогой памятник. После этого он выписал из Афин другую гетеру (ее звали Гликера) и зажил жизнью слишком роскошной и расточительной».

Когда, по возвращении из Индии, Александр принялся казнить сатрапов даже за ничтожные провинности, Гарпал бежал в Грецию, прихватив с собой 5 тысяч талантов серебра и 6 тысяч наемников.

Если в юности учителем Александра был знаменитый Аристотель, то теперь мудрецы платили жизнями за общение с царем. Весьма печальна судьба Каллисфена; индийских философов он вообще имел привычку вешать. Последние никак не хотели оценить и принять планы царя. Арриан рассказывает следующую историю.

Однажды царь застал нескольких индийских мудрецов под открытым небом, на лугу, где они обычно и проводили время. При виде царя и его войска они только и стали делать, что топать ногами по тому месту, где стояли. Когда Александр через переводчиков спросил, что это значит, они ответили так:

– Царь Александр, каждому человеку принадлежит столько земли, сколько у нас сейчас под ногами. Ты такой же человек, как все остальные, только суетливый и гордый; уйдя из дому, ты прошел столько земель, сам не зная покоя и не давая его другим. Вскоре ты умрешь, и тебе достанется столько земли, сколько хватит для твоего погребения.

Индийские мудрецы произвели на Александра большое впечатление; они были чем-то сродни давнему знакомому – Диогену. Так же, как грек, философы отвергали все, к чему стремились обычные люди, и даже превзошли Диогена, так как встретили Александра голыми. Александру непременно захотелось иметь спутником одного из философов, но великий завоеватель ничем не мог ни соблазнить, ни запугать нищих мудрецов. Старший из них сказал, что «он не желает ничего, что властен дать ему Александр, и не боится, что он может что-нибудь у него отнять. При жизни ему достаточно индийской земли, которая вовремя приносит плоды, по смерти он избавится от тягостного сожителя – от своего тела».

Все же Александру удалось уговорить одного философа покинуть привычный мир. Мудреца по имени Калан презирали местные собратья, называя его «человеком без всякого самообладания». Они бранили Калана за то, что тот оставил счастливую жизнь и стал служить иному владыке, кроме бога.

Александр был доволен новым приобретением; философ давал ему множество полезных советов; это по его рекомендации столицей македонских владений стал Вавилон. Но, увы! Перемена места и хозяина не пошла на пользу философу. Никогда ранее не болевший, он внезапно «ослаб телом», и испытания болезни становились день ото дня труднее. Философ твердо решил уйти в иной мир, и уговоры Александра никак не повлияли на его выбор. Пришлось Александру исполнить просьбу старца, то есть сложить для него огромный костер.

Плутарх пишет: