Александр Македонский, или Роман о боге

Однажды на рассвете во время богослужения у алтаря на плечо царя упал ком земли. Его обронил огромный гриф, летевший с добычей. Птица, ударившись о натянутые канаты подъемных сооружений, упала в кипящую смолу. Даже для малоопытного прорицателя не составляло труда открыть смысл этого предзнаменования: Александру суждено овладеть городом Газа, однако при этом он подвергается большой опасности быть раненым. Не вняв моему совету остерегаться нападения в этот день, царь направился посмотреть, как продвигаются работы. Стрела, пущенная со стен города, пробив щит и доспехи, вонзилась в его плечо. Рана оказалась довольно серьезной, и Александр потерял много крови. Когда я стал упрекать Александра в неосторожности и в пренебрежительном отношении к моим советам, он ответил, улыбаясь:

– Ты предсказал мне ранение и победу; так как первое уже произошло, мне ничего не остается, как ждать свершения второго.

Александр сильно ослабел. Силы еще не вернулись к нему, когда осажденные предприняли вылазку, намереваясь поджечь осадные машины. Царь узнал, что крепостные ворота открыты. Быстро оценив ситуацию, он приказал немедленно начать общий штурм города. Врач Александра, Филипп из Акарнании, понимая, что никакими силами больного не удастся удержать в палатке, позволил ему командовать боевыми действиями, но при условии, что он не будет лично принимать участия в сражении.

Александр, следуя на малом удалении от своих воинов, следил за ходом наступления. Неожиданно арабский офицер бросился бежать в сторону царя Македонии. Высоко подняв руки, он всячески показывал, что желает сдаться. Перебежчику было позволено приблизиться. Смиренно пав на колени перед Александром, он лишь выжидал минуты, чтобы кинжалом нанести смертельный удар раненому царю. Коварному арабу не удалось застигнуть врасплох Александра, который ловко отвел удар врага. Выбив из его рук оружие, он тотчас же бросился в бой, забыв про все предупреждения врача. Рана открылась. Истекая кровью, царь продолжал драться до тех пор, пока, обессилев, не рухнул на землю. Его поспешно подняли и отнесли в колесницу, где наложили повязку на рану. Он лежал без сознания, и лишь известие о взятии города привело его в чувство. Победа была полной, царю Македонии доставили окровавленного, израненного Бати Бебема.

Черный евнух отчаянно до конца сражался, и даже в эту минуту, когда он стоял перед победителем, воин отказывался смириться и признать себя побежденным. Александра раздражало показное бесстрашие пленника, высокомерно хранящего молчание. Взбешенный царь воскликнул:

– Если я не вытянул из тебя ни одного слова, то сейчас я услышу твои жалобные стоны.

Царь приказал привязать Бати Бебема за ноги к повозке, а затем, натянув вожжи, пустил лошадей в галоп. Как некогда Ахилл протащил вокруг Трои привязанного к колеснице Гектора, так и Александр объехал вокруг Газы, волоча за собой своего врага. Острые камни раздирали в клочья тело несчастного.

Не было в этой части света города, где бы хранились бо́льшие запасы фимиама. Огромное количество благовоний царь приказал погрузить на корабли и отправить в Македонию в качестве подарка своему старому бережливому учителю Леониду. Александр писал следующее: «Теперь ты больше никогда не сможешь упрекнуть меня в расточительности ценных благовоний, ибо я завоевал страны, откуда поставляется фимиам во все концы света. Я теперь владею этими сокровищами и могу их тратить столько, сколько мне нравится. Тебе тоже советую не скупиться для богов…»

Ворота Египта были для него открыты.

XIII Пророчество Иерусалима

Осада Тира дорого обходилась Александру. Он уже потерял много людей, а упрямый город по-прежнему не хотел сдаваться.

Как никогда, царь нуждался в сильной армии, поэтому он обратился с просьбой к жителям Самарии и Иерусалима оказать ему военную помощь, зная, что они всегда безоговорочно посылали людей своему властелину Дарию.

Самарийцы не замедлили выставить для усиления македонского войска восемь тысяч воинов. В ответ Александр заверил жителей города, что им не придется раскаиваться в том, что они предпочли его дружбу покровительству Дария.

Евреи Иерусалима отказались дать подкрепление, объяснив, что их правитель верховный жрец Яддуа присягал Дарию и потому они не могут повернуть оружие против царя Персии. Дарий был еще жив, и никто из них не смел даже в помыслах нарушить священную клятву.