Александр Матросов

— И все-таки, Сашка, Лидия Власьевна и Сергей Львович правы насчет выдержки. Конечно, на войне и сила нужна, и оружие, и все такое, но выдержка — главное, по-моему… Вот смотрели мы позавчера кинокартину про Чапаева. Встретились Фрунзе и Чапаев. Фрунзе и спрашивает: скажи, мол, Василий Иванович, по душам, — побьем ли мы белых? Задумался Чапай. Трудно побить беляков: у них ученые генералы, им помогают четырнадцать капиталистических государств… Подумал Чапай и твердо ответил: «Побьем беляков, Михаил Васильевич. Мы — народ, мы — сила, нас никакими страхами не застращаешь…»

— Это верно, верно, — соглашаются ребята.

Все оживляются. Каждому хочется сказать что-нибудь интересное из того, что за последние дни узнал из книг и газет.

— А помните, ребята, что старый Тарас Бульба сказал? — спрашивает Тимошка (пусть не думают, что он еще несмысленыш!) — «Нету такой силы, которая бы русскую силу пересилила…»

— Да! Какие люди были! — говорит Еремин. — А вот, к примеру, Котовский, Щорс, Дундич — смелые, храбрые..

— Говоришь, Еремка, «были»? А теперь разве мало таких? — говорит Матросов. — А вот наш летчик комсомолец Виктор Талалихин пошел на таран фашистского самолета! Это ж какой героизм! Главное — знал, что сам погибнет, если пойдет на таран, — и пошел… А еще… Помните, в газете писали про партизанку Таню, которую повесили фашисты в селе Петрищеве? Это московская школьница Зоя. А Таней назвалась потому, что в гражданскую войну была такая героиня — Татьяна Соломаха. Белые как ни мучили ее, но товарищей своих она не выдала. Вот и Зоя все пытки вынесла, на виселицу пошла, но ничего врагам не сказала.

Тимошка шумно вздыхает:

— И я ничего не сказал бы фашистам.

Александр строго замечает:

— Ты, Тимошка, такие слова на ветер не бросай. Дело серьезное. Дал обещание — выполни.

— А я не выполняю? Да? — обиделся Тимошка. — Вот сделал же я сам нутромер! Обещал освоить — и освоил. И личным напильником такой блеск навел — ну, просто сияет…

— Сравнил тоже — нутромер и война, — снисходительно усмехается Брызгин.

— Да я во всем слово сдержу. Ты мне все не веришь, да? — допытывается Тимошка. — Я, может, и смешной с виду… Клыков не дает мне проходу и завсегда дурачит меня, потому что…

— Он же друг твой.

— Сказал тоже. Клыков такой же мне друг, как сиамский король тебе брат. Есть у меня настоящий друг, да не он.

— Опять сцепились петухи, — недовольно замечает Чайка. — Разговор серьезный, а вы все о пустяках…

— Дружба, по-твоему, пустяки, да? — обижается Тимошка. — Саша, скажи ему — пустяки, да?

Матросов вздыхает, думая о своем:

— Лежим вот, лежим на чистых простынках, а девушки воюют. Эх, стыдно-то как, хлопцы!..

— Конечно, стыдно, — говорит Еремин. — И на фронт не берут…

— Ты, Тимошка, зря горячишься, — говорит Матросов. — Виктор и сам знает, дружба — это великое дело. Вот и нам надо крепко дружить!

— Верно! — подхватил Тимошка. — Во всем помогать друг другу.

— Ну, а ты как понимаешь дружбу? — обратился Виктор Чайка к Александру.

— Как я понимаю? Дружить — это, по-моему, жизни своей не пожалеть для друга, говорить ему правду в глаза, слов на ветер не пускать, обещания выполнять. И чтобы слово не расходилось с делом. Понятно? Дружить — это значит самому становиться лучше, чтобы друзья мои гордились мною.

— Много на себя берешь, — усомнился Брызгин.

— Нет, не много, — сказал Виктор. — Именно так и надо дружить, как Саша говорит.

— Одобряете, да? — голос Александра дрогнул.

— Хлопцы мои, вот и будем так жить и дружить, хотите?

— Ясное дело — хотим, — отвечают ребята.

— И держаться один за всех, все за одного, — предложил Чайка.

— Правильно. И говорить всю правду в глаза, — добавил Брызгин.

— Согласны.

Александр взволнованно продолжает:

— А еще дед Макар хорошо сказал, — жить надо так, чтобы людям легче было, оттого, что ты живешь. Здорово? И если придется, будем такими же, такими смелыми, как Лиза Чайкина, как Зоя…

— Обещаю, — горячится Тимошка.

— Обещаем, — отвечают ребята тихо, но твердо, как клятву.

— Теперь нам, братки, во всем будет легче, во всем…

Но есть еще что-то нерешенное, и это беспокоит Александра.

— Ребята, а что, если принять и Клыкова в нашу компанию? Он же одинокий, как барсук в норе своей! Он и бесится оттого, что один и все от него отворачиваются.

— Что ты! — возражает Тимошка. — Уж больно ты подобрел ко всем. А ты забыл, как мы воевали с ним? Да граф Скуловорот — это самый ржавый осколок старого мира! Все ходит с кулаками и грозит всем, что он силач — один против всех. Да на что он тебе сдался?

— Но ведь он же какой ни есть, а нашего поля ягода. А может, и из него выйдет толк. Нет, надо обязательно что-то придумать! — настаивает Александр.

— Верно говорит Саша, верно, — поддерживают его Еремин и Чайка.

— Ну, а если пакостить будет, — сообща отколотим его, а? — шутит Матросов.

Уже за полночь. Александр спохватывается:

— Да что ж это мы, братки? Спать пора.