Читаем Александр Михайлович Зайцев полностью

Вторая часть брошюры была написана А. М. Зайцевым и И. И. Канонниковым. Указав, какие области химической технологии особенно нуждаются в специалистах с широкой подготовкой и сославшись на имеющийся опыт работы выпускников университета в промышленности, авторы высказались за организацию при физико-математических факультетах особых химико-технических отделений, где будущие технико-химики (химико-техники) проходили бы общеобразовательные предметы совместно со студентами естественного разряда (но без биологических дисциплин) с добавлением высшей математики, практической механики и черчения. Химическую технологию предлагалось преподавать «в пределах чисто научного ее изложения и в связи со специальным практическим знакомством с методами исследования материалов производства и его фабрикатов». В числе специальных курсов были названы теория паровых машин, устройство печей, электрохимия, технология жиров и т. д.

Указав на экономическую эффективность предлагаемого решения проблемы, авторы подчеркивали: «Возбуждаемый нами ныне вопрос об учреждении при университетах техно-химических отделений исходил из нашего твердого убеждения о крайней полезности этой меры в интересах развития в нашем отечестве находящейся еще в младенчестве химической промышленности...» [40, с. 15]. По примеру H. Н. Зинина, В. В. Марковникова, Д. И. Менделеева и др. А. М. Зайцев (с соавторами) возбуждал наболевший уже для России вопрос. Решения своего он в досоветское время не получил.

А. М. Зайцев по возможности избегал административной работы, а свою общественную деятельность ограничи¬

50

вал той сферой, где ему не приходилось сталкиваться с государственным полицейско-бюрократическим аппаратом. Вероятно не вполне правильно было сказано, что Зайцев «не являлся активным членом университетской коллегии: здесь выступал он почти исключительно только тогда, когда вопрос касался химии и химической лаборатории» [2, с. 863].

По избранию в Совет университета Зайцев был в 1872 г. одним из трех университетских судей, а в 1902/03 учебном году и в 1908 г. был кандидатом в судьи. На университетский суд возлагалось рассмотрение многих дел, касающихся студентов, в том числе их столкновений с преподавателями и университетскими «должностными лицами»; этот суд мог накладывать взыскания или передавать дело в уголовный суд.

На факультете А. М. Зайцев впервые занял выборную должность при характерных обстоятельствах. В августе 1905 г., в условиях революционного подъема, царизм счел выгодным пойти на уступку также либеральной части профессуры и восстановил отмененную уставом 1884 г. выборность администрации университетов. «Не без колебаний согласился А [лександр] М [ихайлович] принять это избрание, и то только потому, что это было очень трудное время, и он считал себя не вправе уклоняться от общественной работы» [2, с. 863]. (Чисто общественной она не являлась, так как оплачивалась государством «по штату».) Став деканом с 24 сентября 1905 г., Зайцев с наступлением периода реакции подал в отставку и 16 сентября 1906 г. ушел с этого поста. Временно он был деканом также в феврале—мае и октябре 1907 г. и дважды — совсем недолго — в 1909 г. В самом начале 1910 г. исполнял также обязанности ректора.

В 1900 г. Зайцев являлся председателем физико-математической испытательной комиссии при Московском университете. Аналогичную обязанность исполнял Александр Михайлович также в Петербургском университете в 1901 г, и в Казанском в 1906/07 учебном году.

Александр Михайлович выполнял также и добровольные обязанности. Самарское общество поощрения высшего образования материально поддерживало часть своих земляков, учившихся в Казани. А. М. Зайцев в течение ряда лет был в этом деле посредником, ежемесячно затрачивая на дела общества почти по целому дню [2, с. 863]. Он не

51

раз отдавал свое время работам по Обществу вспомоществования нуждающимся студентам (казанцам) [41].

В конце 80-х—начале 90-х годов в университете сложился и довольно долго существовал кружок молодых преподавателей, которые частным образом собирались каждую субботу для отдыха и «для дружеской беседы, где обменивались мнениями о научных и общественных новостях, о событиях дня» [42]. И. И. Канонников считался президентом кружка. «Охотно принимал участие» в заседаниях кружка и А. М. Зайцев [42].

52

Курс органической химии

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное