Александр Н. и месть волшебного мира (СИ)

- Вот уж глупости, - отрезал Саша. – По твоей версии и Почти Безголовый Ник был казнен в школе. И остальные, которые потом стали призраками, тоже здесь скончались?

- Ох, ты прав, Гарри, - выдохнула девочка. – Хотя по большому счету никто не запрещает переспросить у самой Миртл.

- Хочешь – иди, переспрашивай. А я сырость не люблю, - парень пожал плечами и углубился в журналы. – Смотри, Абраксас Малфой учился тогда в школе. На том же курсе, что и Фиппс. Вот откуда наша блондинка доморощенная знает о Тайной комнате. Добрый дедушка Касси рассказал, а отец, видимо, не разрешил трепать об этом на каждом углу.

Рон и Джинни пришли как раз в тот момент, когда Гермиона и Саша вместе рассматривали журнал седьмого курса и гадали, не умер ли кто.

- Если бы кто-то из них умер, оценки за выпускные экзамены высылать не было бы смысла. А тут – полюбуйся, напротив всех фамилий стоит отметка о том, что письма отправлены.

- Ну, может, отправили родителям. Как память, - робко предположила Грейнджер.

- О, да, если бы я умер, моих родителей очень бы утешил тот факт, что я стал отличником перед смертью, - насмешливо произнес Рон, присоединяясь к спорщикам.

- Ты? Отличником? Да скорее наш упырь выть перестанет, - Джинни поморщилась. – А высылать родителям еще твои паршивые оценки – это просто издевательство.

- Если бы оценки были паршивыми, мама бы меня выкопала и задушила собственноручно, - вздохнул Рон.

- Прекратите, вы оба, - взмолилась Грейнджер. – Умирать никто не собирается.

- Однако рациональное звено в этом есть, - Саша потер переносицу. – Оценки бы не высылали. Итого у нас всего две пропажи. Рубеус Хагрид и Миртл Фиппс.

- Миртл? – Джинни удивленно посмотрела на Сашу. – Это привидение из туалета?

- Вот вы это завтра и выясните, - отмахнулся парень. – А мы с Роном наведаемся к Хагриду и спросим, за что это его отчислили. А теперь пойдемте в Большой Зал. Я умираю от голода.

Быстро сложив журналы на место, ребята направились на ужин. Рон и Гермиона что-то яростно обсуждали, а вот Саша погрузился в свои мысли.

«Если Грейнджер права – не хотел бы я это признавать, ну да черт с ней – и Миртл Фиппс действительно является привидением из дамского сортира, то получается, Хагрида отчислили за то, что он открыл Тайную Комнату. Но при этом Хагрид работает в школе. Как его допустили к работе? И почему в таком случае эту чертову комнату открыли только сейчас? Ведь если Хагрид находится в школе постоянно, то и комнату можно было бы открывать с определенной периодичностью. Что-то в этой истории краями не вяжется. Вот только что?» Какая-то очень важная мысль билась на границе сознания, и Саша никак не мог ухватить ее за хвост.

Ночью парню почти не спалось. Стоило ему сомкнуть глаза, как память услужливо подкидывала картинки из прошлого: вот он еще Александр Петрович и ловко отгоняет безобидного ужика от бледной, как мел девушки; вот он уговаривает эту же девушку сходить в бывший Дворец Культуры - ныне средоточие разного рода ярмарок и распродаж - на выставку змей, а девушка старательно отнекивается; вот он уже в тельце Гарри Поттера, и огромный Боа Конкристор шепчет ему: «Спасибо», а он, Саша, каким-то таинственным образом понимает здоровенную змеюгу и желает ей удачи с ветконтролем. Все эти факты таинственным образом сплетались в подсознании парня, образуя огромный герб Слизерина, змея на котором буравила Сашу кроваво-красными глазами. От последнего зрелища Александр просыпался, вставал с кровати и принимался бродить кругами по комнате. Потом снова ложился, закрывал глаза, и все повторялось снова. Змеи, красные зрачки, резкий подъем. Неудивительно, что утром Саша поднялся с кровати, движимый желанием убивать или хотя бы наносить тяжелые телесные повреждения. Он вполне мог жить, не имея достаточного количества еды, но спать парень привык долго и крепко. Даже утренняя разминка не принесла ожидаемой бодрости, напротив, недостаточно отдохнувшее тело отчаянно сопротивлялось физическим нагрузкам. Спустя полчаса мучений Саша сдался, оделся и побрел в кабинет к директору.

«Голоса, которые слышу только я - еще куда ни шло, но бессонница – это уже явный перебор. Пускай Шляпа растолкует, что со мной не так и что мне с этим счастьем делать».

- Тоже не спится? – вместо приветствия поинтересовался Дамблдор. На голове его был ночной колпак, а сам директор кутался в темно-синий халат, украшенный звездами.

- Да так, мысли замучили, - Саша неопределенно повел рукой.

- Мысли, мысли, - профессор пропустил парня на лестницу, ведущую в кабинет. – Мысли и воспоминания – наша вечная ноша, которую нельзя облегчить.

По обстановке кабинета было ясно, что не только у Саши выдалась сложная ночь. В камине стоял чайник, на столе стояла чашка, коричневый налет внутри которой указывал на то, что чай в ней заваривали не один и даже не два раза. Кроме того, на столе стояла огромная чаша, вокруг которой стояло несколько бутылочек с молочно-белой субстанцией.

- Я как раз думал о событиях, похожих на те, что происходят сейчас, но какая-то мысль неизменно ускользает.