Александр Невский

Город Юрьев (Дерпт) был основан в эстонской земле великим князем Киевским Ярославом Мудрым в 1030 году на месте старой крепости Тарбат. Долгое время он был русским форпостом для сбора даней, а с началом немецкой агрессии в Прибалтике — совместной русско-эстонской крепостью. Однако в 1224 году Юрьев был захвачен рыцарями-меченосцами, и с тех пор началась непрерывная война за его возвращение.

Летом 1262 года, когда происходили народные восстания, великий князь Александр был занят подготовкой военного похода на Юрьев. К тому времени русский князь заключил союз с Литвой. Вынужденный ехать в Орду на поклон к хану Берке, он решил вручить командование над войском своему девятилетнему сыну князю Димитрию Александровичу и дал ему в помощь своего брата князя Ярослава Ярославича Тверского и иных князей: полоцкого князя Товтивила Ердзивиловича и его сына, а своего зятя, витебского князя Константина-Августа Товтивиловича, со многими полками. К ним присоединился полк литовцев во главе с князем жмудским Тройнатой с 500 воинами и без числа новгородцев.

По словам княжеского Жития, обращаясь к князьям и войску, великий князь сказал: «Служите сыну моему, князю Димитрию, так же, как мне, всею жизнью своей». Эти слова стали политическим завещанием великого князя, отъезжающего в далекую Орду.

Дерпт был сильной крепостью. Его окружали три ряда стен, а в городе имелось достаточно войск для обороны. Но «честнаго креста сила и Святей Софии всегда низлагает неправду имеющих», — пишет летописец. Союзники взяли Юрьев «на щит» одним приступом, сожгли посад, убили множество вражеских воинов, а других взяли в плен, и товаров забрали без числа. Уцелел лишь сам замок на Тоомемяги. У союзников были убиты стрелами два человека: один из них боярин по имени Петр Мясникович.

Впрочем, немецкий хронист сообщает, что русско-литовское войско было вынуждено отступить, так как пронесся слух, будто на выручку городу движется ливонское войско во главе с магистром Вернером фон Брейтгаузеном.

«И прииде князь Димитрей весь здрав в Великий Новгород со всеми новгородци и с многим товаром», — сообщает летопись под тем же 1262 годом.

Несмотря на успех под Юрьевом, Ливонский орден не был разгромлен. Русско-литовские войска ждали короля Миндовга, чтобы вместе идти на Ригу. Однако Миидовгу не удалось взять крепость Венден (Цесис), о чем он договаривался с Александром. Миндовг отступил и занялся опустошением окрестностей Вендена.

Послы из Риги не заставили себя ждать. Прибыв в Новгород, они заключили «Докончание» с наместником Александра князем Димитрием: «Се аз князь Александр и сын мой с посадником Михалкой и с тысяцким Жирославом и со всеми новгородци докончахом мир с послом немецким Шивордом и с любецким послом Тидриком, и с гоцким послом Ольстенем, и со всем латинским языком…» Так начиналась договорная грамота 1262 года Новгорода с Ригою, Орденом, Любеком — центром торгового союза Ганзейских городов, а также Вюсби — главным городом острова Готланд. Договор о мире отметал все тяжбы и разногласия и провозглашал мир и свободную торговлю на Балтике. И в самом деле — лучше торговать, чем воевать!

В предчувствии большой торговой прибыли заволновались купеческое подворье Иванского ста в Новгороде да Готландский и Немецкий дворы. «Докончание» Александра открывало им новые перспективы в торговле на Балтике.

Этот договор, как и все, что делал замечательный дипломат Александр Невский, оказался долговечным. Прошло полтора века, и в 1420 году новгородцы заключили с магистром Ливонского ордена «мир по старине, како было при великом князе Александре Ярославиче».

«О, ЗЛЕЕ ЗЛА ЧЕСТЬ ТАТАРСКАЯ!»

Такие слова записал в Галицко-Волынской летописи под 1250 годом летописец-монах, хорошо знавший историю пребывания в Орде великого князя Даниила Романовича. Такая же честь выпала и на долю великого князя Александра Ярославича.

Из всех поездок в Орду — эта самая трудная и вместе с тем самая ответственная. Малейший промах — и на Русь обрушится тяжелейшая кара. Князь помнил мученический подвиг святого Михаила Черниговского и боярина его Феодора: они не подчинились хану и погибли. Но теперь не подчиниться было нельзя. Там, за степью Половецкой, Русская земля ждала приговора, ждала решения своей судьбы. Как обреченный, ехал Александр к Берке. Может быть, и ему уготована в Орде участь святого Михаила Черниговского или участь отца его, великого князя Ярослава Всеволодовича? Он знал, что во время восстания на Руси не пролилась монгольская кровь, и это позволяло ему надеяться на лучшее. Но была и другая беда, другая опасность. Ему предстояло отмолить людей русских от рекрутчины, от участия в монгольских войнах.