Александр Невский

— Все видел я, князь Александр. Все. Оттого и мщения жажду Александр взял корчагу, налил сыты, отхлебнул несколько глотков, спросил Даниила:

— Будешь пить?

— Нет. Не люблю сладкого.

— Да, — улыбнулся Александр. — На нашу жизнь одно горькое господь уготовил. Что делать, в рождении своем не мы вольны, всевышний. Я так мню, Даниил Романович: приспеет час, породит Русь князя столь великого, как пращур наш Мономах. Породит. Вот он и отмстит тогда за все поганым — и за захлебнувшегося в крови князя козельского, и за нашу горькую жизнь. В сие верю свято, сим и живу, Даниил Романович.

— Эй, Александр, я думал, найду в тебе воина, а ты… — князь Даниил замешкался, подыскивая слово, не ласковое, но и чтоб не очень обидное. — …а ты ныне, аки монах, веришь лишь в светлое воскресение.

Александр засмеялся, поперхнувшись сытой, закашлялся. Откашлявшись, сказал:

— Хорошо хоть напомнил ты мне, Даниил Романович, о святых отцах. Надо будет митрополита в Новгород довести, пусть рукоположит мне нового владыку. Помер мой Спиридон, помер. Царствие ему небесное, — перекрестился Александр. — Вот мудр был старец и поспешитель мне верный.

— Ну что ж, без владыки церковного, конечно, сиротеет город, — согласился Даниил и, подойдя к столу, неожиданно налил себе сыты. Но лишь усы в нее умакнул, поморщившись, оставил кружку.

«Не нравится, — подумал Александр. — Так ли изморщишься, узнав после истинную причину задержки митрополита».

Александр почувствовал на душе внезапное облегчение. Еще бы, сколько ночей голову ломал, придумывая, как удержать митрополита, не отпустить с Даниилом. И вот нежданно-негаданно прояснило в един миг. И от кого? От самого ж Даниила.

— Светозар! — крикнул он.

Слуга явился на пороге.

— Светозар, принеси князю квасу хлебного, да по-ядренистей чтоб.

— Хорошо, Александр Ярославич. Сейчас.

— Вот квасу — выпью, — улыбнулся Даниил. — А то что-то в глотке, как в печи, после хмельного.

Александр тихонько посмеивался, поглядывая из-за кружки на высокого гостя, тот тоже улыбался в ответ, даже не подозревая о настоящей причине веселья хозяина. Думал, смеется присловью его о пересохшей глотке.

XVII БОЛЕЗНЬ

Кирилл сравнительно легко согласился на перенос митрополии во Владимир, поставив условием лишь приписку нескольких деревень к ней для прокорма. И еще сказал с сомнением:

— По сердцу ль сие будет великому князю Андрею Ярославичу?

— Да ты что, святой отец, — удивился Александр. — Да сие для всех нас станет счастием великим.

— Для тебя — да, сын мой, — согласился старец. — Но Владимир ныне не за тобой ведь.

«Будет за мной», — хотел сказать Александр, но удержался, промолчал: не в его правилах было вперед языком забегать.

Но, к его удивлению, митрополит оказался прав в своих сомнениях. Весть о создании митрополии во Владимире Андрей встретил довольно равнодушно. Александр отнес это на счет юной жены, которая пока занимала главное место в мыслях Андрея, что было вполне естественно. Но когда он сказал брату о приписке деревень к митрополии, тот неожиданно встал на дыбы.

— Не дам ни одной.

— Ты что, с ума сошел? — возмутился Александр. — Во Владимире с гибели Митрофана нет епископии. Я с великим трудом митрополии добился, а ты против.

— Я не против. Пусть будет. Но деревень не дам.

— Слышь, Андрей… Не выводи меня из терпения, — сказал с угрозой Александр. — Я старший брат, и мне ныне решать, как и что.

— Но Владимир мне жалован. Мне! — стуча в грудь, вскричал Андрей со слезой в голосе.

— Кем?

— Великой ханшей. Не знаешь, что ли?

— Дурак. Великая ханша сие сотворила, чтоб нас перессорить. Сколько тебе говорить можно об этом. Ты кого тешишь своим упрямством? Думаешь, себя? Нет, братец, ты ее поганую душу тешишь. И потом, ежели по совести, — у епископии были деревни, потом к отцу перешли. Вот их и воротишь митрополии.

— Был бы отец живой, он бы ни за что не отдал своего. Ни за что! — вскричал опять Андрей.

— Ну, хватит! — повысил голос и Александр. — Я в Новеград с Кириллом отъезжаю, владыку ставить. Он сюда один возвернется. И если я узнаю, что ты ему перечить начал, учти, Андрей, пойду ратью на тебя. Слышишь? Не посмотрю, что брат. Сгоню со стола.

Дабы митрополит из Новгорода не возвращался в одиночестве, Александр позвал ехать с ним епископа ростовского Кирилла. Посадил обоих Кириллов в одну кибитку: пусть поговорят святые отцы. Кто, как не епископ, может рассказать митрополиту о делах епархии Ростово-Суздальской, о монастырях.

Сам всю дорогу скакал верхом и, хотя с чего-то в пути начало кости ломить, в сани не садился вперекор желанию своему. «Нечего слабостям потакать».