Александр Невский. Кто победил в Ледовом побоище

Несмотря на это, для историков Хроника Генриха наиболее авторитетный источник по данному периоду. Даже российские авторы вынуждены признать, что по сравнению с соответствующими актовыми данными, а также с русскими, датскими и германскими хрониками, в большинстве случаев преимущество решительно в пользу Хроники Генриха. О походах датского короля Вальдемара II она рассказывает гораздо подробнее датских источников; о русско-ливонских делах – точнее и детальнее, чем наши летописи, а хронология ее служит для корректировки других источников. Согласно Хронике Генриха, Альберт прибыл в Ливонию только на следующий год после назначения его на должность ливонского епископа. Убедившись на примере своих предшественников, что ливы понимают только язык силы, Альберт не стал терять времени на уговоры и убеждения. Первым делом он направляется на остров Готланд и набирает там людей для крестового похода в Ливонию и добивается от Папы и германского императора того, чтобы пилигримство в Ливонию было приравнено к «пути в Иерусалим». На решение организационных вопросов и подготовку этого похода ушел почти год. Только в 1200 году 23 корабля с людьми, набранными Альбертом, входят в Западную Двину и становятся в замке Гольм. Затем корабли направились вверх по реке ко второму замку, который удерживали католики, – Икшкиле. В это время на них напали ливы. Однако помешать Альберту не смогли, и его войско, понеся незначительные потери, достигло Икшкиле. Тогда ливы заключили мир. Полагаясь на заключенный мир, Альберт вернулся в Гольм. Но уже через три дня ливы нарушили заключенный договор и произвели осаду этого замка. По счастью, для пилигримов в Гольме обнаружились запасы съестных припасов, достаточных для того, чтобы прокормить скопившуюся там массу людей. Осада затянулась. Тем временем в Двину вошел корабль с фризами (германская народность. – Авт.). Они стали жечь нивы аборигенов. Ливы, испугавшись того, что за этим кораблем следует целый флот, снова предложили заключить мир. Альберт, убедившись в их вероломстве, в ответ потребовал от старейшин заложников. Не полагаясь на то, что ливы выполнят это условие, епископ пригласил их вождей на пир, где тех схватили, и не отпускал до тех пор, пока ему не выдали три десятка сыновей знатных аборигенов. Заложников отправили в Германию, а Альберт, «поручив страну Господу», отбыл туда же набирать новых пилигримов. Своего соратника Теодориха он посылает в Рим просить Папу объявить крестовый поход в Ливонию. Это была совсем не простая задача: Рим остро нуждался в средствах и людях для продолжения крестовых походов в Святую Землю. В 1184 году Саладин занял Иерусалим. Организованный для его «освобождения» Третий крестовый поход закончился поражением. Стотысячная армия Фридриха Барбароссы была разгромлена, а сам он утонул во время переправы (1190 г.). Полным ходом шла подготовка Четвертого крестового похода.

Стал бы Рим или «христианский мир» в лице Западной Европы распылять свои силы для того, чтобы поддержать амбициозные планы новоиспеченного епископа ливонского? В выборе между крещением прибалтийских язычников и освобождением главных христианских святынь приоритетной целью для католической Европы, безусловно, была вторая. Поэтому в своем послании к архиепископу бременскому Папа Иннокентий III предложил «посылать против варваров в Ливонию» тех клириков и мирян, «которые по бедности или слабосилию не могут ехать в Иерусалим» (см. примечание № 39 к Ливонской хронике Генриха). Другими словами, Папа предлагает Альберту набирать в Ливонию безоружных (бедняки не могли приобрести доспехи и оружие) и больных. С таким войском не то чтобы войну выиграть, а вообще воевать нельзя.

С другой стороны, дарованное Папой прощение грехов за год пилигримства в Ливонии по сути означало амнистию за совершенные преступления. Поэтому «принимали крест» прежде всего люди, опороченные у себя на родине, и преступники. А если не преступники, то авантюристы, потерявшие дома надежду на успех и рассчитывавшие обогатиться в Ливонии.

Да что там простые пилигримы! Многие монахи и даже епископы, оказавшиеся в Ливонии, имели темное прошлое. Например, Бернард из Липпэ, епископ семигаллов, в молодости «в своей стране был виновником многих битв, пожаров и грабежей», за что и был «наказан богом». Епископу нелегко было управлять такими «защитниками церкви». Неповиновение и своеволие среди них было обычным явлением, если Генрих удивленно отмечает, что «пилигримы этого города готовы были послушно участвовать в работах по постройке стены и в других, где могли служить Богу».

К тому же Альберт на опыте своих предшественников убедился, что силами одних пилигримов ливонскую церковь не отстоять. Стоило только крестоносцам сесть на корабли, как аборигены отказывались от крещения и начинали мстить оставшимся без защиты миссионерам.