Читаем Александр Невский. Кто победил в Ледовом побоище полностью

Насколько непредсказуемой и гибкой была тактика рыцарей, свидетельствует Грюнвальдская битва. Это сражение было значительно масштабнее, чем «Ледовое побоище». Максимальное количество воинов, которое могли выставить новгородцы и псковичи, вместе с пришедшими им в помощь дружинами «низовой земли» под командованием Андрея — около двадцати тысяч. Хотя псковичей, скорее всего, на поле боя не было. Об их участии в сражении НПЛ и «Житие» не сообщают. Силы, которые могла выставить Ливонская конфедерация, значительно меньше. Поскольку даже поздние редакции «Жития» ничего не говорят о численности вражеского войска, историкам приходится фантазировать. Впрочем, большинство из них даже в советское время, когда в исторических исследованиях было больше идеологии, чем науки, старательно обходили стороной вопрос о численности ливонского войска. Нельзя же было признать, что «немцев» было если не в шестьдесят раз (как об этом говорит ЛРХ), то все равно намного меньше, чем их противников. Если про численность «крестоносного войска» и говорили, то оценивали ее равной или даже превосходящей по численности силы Александра Ярославича. Например, один профессор — преподаватель истории столичного педагогического ВУЗа, учит будущих преподавателей, что «немцы имели превосходство в силах, по крайней мере, превосходство в численности тяжеловооруженных рыцарей». Очень интересное замечание насчет тяжеловооруженных рыцарей. Поскольку ни тяжеловооруженных, ни легковооруженных рыцарей в русском войске не было вообще, то, если предположить, что у ливонцев их было сто, получается, что по числу рыцарей они превосходили русских в сто раз. Ну и что? А на этих сто тяжеловооруженных рыцарей у русских была тысяча лучников, которые за одну минуту выпускали десять тысяч стрел — по сто на каждого рыцаря. Возможно, что среди этих лучников не было ни одного стрелка, сравнимого по меткости с Робин Гудом. Но попасть в такую крупную цель как всадник на лошади, не так сложно, как в глаз белке. Даже если цели достигли десять стрел из ста, то этого вполне достаточно, чтобы поразить если не всадника, то его коня.

Обычно советские историки оценивали численность «рыцарского» войска в двадцать тысяч воинов. Сейчас аппетиты уменьшились: например, по Бегунову, у «немцев» было двенадцать тысяч воинов (указ. соч., с. 77). Что касается зарубежных ученных, то они оценивают численность ливонского войска на порядок меньше: восемьсот немцев и датчан (в том числе несколько рыцарей) и около тысячи эстонцев (Д. Николла. «Lake Peipus», 1996, p. 41).

В сражении при Грюнвальде, по самым скромным подсчетам, каждая сторона выставила не менее двадцати тысяч бойцов. По некоторым оценкам, в этом сражении участвовало более ста тысяч воинов с обеих сторон. Например, Соловьев приводит следующие цифры: «у рыцарей было 83 000 войска, у Витовта и Ягайла — 163 000» (т. 2, с. 374).

Интересна Грюнвальдская битва не только своими масштабами, но и тем, что в этом сражении участвовали все рода войск и использовалось самое современное оружие того времени: легкая кавалерия, тяжелая (рыцарская) кавалерия, пехота, лучники и арбалетчики. Кроме того, тевтонцы одни из первых в истории войн применили в этом сражении полевую артиллерию. Как же построились рыцари в сражении при Грюнвальде? В отличие от «Ледового побоища», они пришли на поле будущей битвы первыми и поэтому имели возможность выбрать наиболее выгодную позицию. И как же расположились тевтонцы? Построились «клином»? Нет. По предположениям историков (в исторических документах об этом нет сведений), рыцари выстроились в несколько рядов, расположив впереди пушки, а за ними арбалетчиков и пехоту. Тяжелая рыцарская кавалерия стояла позади строя пехоты, разделенная на три отряда: два на флангах и один в резерве. Причем всадников на правом фланге было на треть больше, чем на левом.

По фронту позицию тевтонцев защищали волчьи ямы. Как видно, орденское войско приготовилось к обороне, и наступать первыми рыцари не собирались. Как могла начать атаку их главная ударная сила — тяжелая кавалерия, если дорогу ей загораживала собственная пехота и волчьи ямы? Позаботились тевтонцы и о безопасности своих флангов: они были прикрыты лесом и болотом.

Тактический замысел рыцарей сводился к следующему: заставить противника начать атаку на позиции Ордена. В ходе атаки его боевые порядки расстроятся, а большая часть сил окажется вовлеченной в схватку с пехотой. В этот момент в сражение и должна была вступить главная ударная сила Тевтонского Ордена — рыцарская конница. Пока войско Ягайлы и Витовта сковано боем с пехотой Ордена, более мощный правый фланг рыцарского войска обходит противника и заходит ему в тыл.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука