Александр Попов

Кронштадтское отделение Русского технического общества было так тесно связано с Минным офицерским классом, что в истории этого учебного заведения уделено особое место о возникновении этой организации кронштадтских инженеров и техников. В «Материалах…» имеются и краткие сведения о том, как отделение разрешало стоявшие перед ним задачи. Ежегодно здесь заслушивалось 12–15 сообщений. Среди докладчиков были и такие авторитеты военно-морского дела, как вице-адмирал С. О. Макаров[325]. Он выступал здесь в 1898 году с сообщениями «Об однообразии в судовом составе флота» и «О непотопляемости судов»[326]. Эти работы, как известно, заняли видное место в военно-морской истории. В Кронштадтском отделении Попов демонстрировал в январе 1896 года изобретенный им радиоприемник[327]. Широкая и плодотворная деятельность Кронштадтского отделения РТО рассматривалась как составная часть деятельности Минного офицерского класса. «Принимая во внимание, — писали авторы „Материалов…“, говоря о пятилетнем существовании отделения, — что многие сообщения и доклады требовали производства иной раз сложных опытов, становится понятным, насколько Минный офицерский класс способствовал развитию и расширению средств отделения. Таким образом, Минный офицерский класс со своего основания и до настоящего времени (1899 год. — М. Р.) остался научным центром в г. Кронштадте, оправдывая тем самым свое назначение в возможно широком смысле»[328].

Ассистент Попова H. H. Георгиевский, принимавший активное участие в организации Кронштадтского отделения РТО, в 1894 году покинул Минный офицерский класс и освободившееся место занял П. Н. Рыбкин, который оставался ближайшим помощником[329] изобретателя радио в течение всех лет пребывания последнего в Кронштадте. Он был питомцем того же университета, того же факультета и того же отделения, что и Попов. В отличие от H. H. Георгиевского, научные интересы которого были связаны главным образом с учением о теплоте, П. Н. Рыбкин занимался теми же вопросами, что и его руководитель, оказывая ему постоянную помощь, которая стала особенно полезной, когда начались работы по устройству радиоустановок.

Как произошло приглашение его на должность, освободившуюся в Минном офицерском классе, П. Н. Рыбкин красочно рассказал в своих воспоминаниях: «Иногда мне приходилось бывать на заседаниях Русского физико-химического общества. Однажды, после одного из таких заседаний Общества, ко мне подошел человек небольшого роста с одутловатым лицом и редкой бородкой. Одет он был в сюртук, который носил расстегнутым. Это был Александр Степанович Попов. „Начальство, — заявил он, — поручило мне с вами договориться об одной вещи. Давайте потолкуем“. Сев рядом со мной, Александр Степанович продолжал: „У нас в школе имеется вакантное место лаборанта. Жалованье, правда, небольшое, всего 75 рублей, зато и занимаемся мы только три месяца в году. С октября по декабрь офицеры проходят общеобразовательные предметы. А потом мы почти весь год свободны. Конечно, жить в Кронштадте скучновато, но что же поделаешь? Со временем привыкнете. Зато если научной работой захотите заняться, то лучших условий вам нигде не найти. Наши кабинеты всем известны“. Попов не был дипломатом. Он рассказывал, сопоставляя все положительные и отрицательные стороны работы в Кронштадте. И эта его объективность в его суждениях прямо огорошивала меня, к тому же о замечательном оборудовании физического кабинета Минного класса я и до этого слышал не раз… 1 мая 1894 г. я был зачислен на службу в Минный офицерский класс в качестве ассистента преподавателя гальванизма и практической физики. Кроме того на меня возлагалось заведывание физическим кабинетом, составление каталогов приборов и материалов, а также исполнение и различных других научных поручений… Мне выпало счастье стать другом творца радио и непосредственным участником всех его смелых практических начинаний»[330].

Прежде чем говорить об изобретении радио, необходимо подробно остановиться на участии Попова в двух важнейших событиях в русской и мировой науке и технике. Это были экспедиция по наблюдению полного солнечного затмения и Всемирная выставка в Чикаго.

Глава пятая КРАСНОЯРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

19 декабря 1885 года на очередном заседании общего собрания Русского физико-химического общества обсуждался вопрос о предстоящем в 1887 году полном солнечном затмении[331]. Выступали астроном С. П. Глазенап[332], метеоролог А. И. Воейков и физик Н. Г. Егоров[333]. Каждый из них указывал на задачи, связанные с этим исключительно интересным и редким астрономическим явлением. Для его изучения было необходимо снарядить несколько специальных экспедиций.