Александр Радищев

   Всё чаще и чаще случалось Радищеву о долгах задуматься. Дом заложен; заём в банке с 78-го года не выплачен, а токмо проценты одни; тридцать тысяч долгу всего - и знакомцам разным, и казне, а экипаж держать надобно, и выглядеть дСлжно безупречно, да и детей учить ведь не бросишь; от батюшки же запасу дров и муки в этом году не было прислано, а присланы были деньги, а что такое деньги, сами мы знаем: на них и половины того не купишь, что требуется. Долги же оные платить надобно.

   И тут сочинение своё хорошенько рассмотрев, на ум пришло: путешествие сие за книжную новинку можно продать - и ничуть не хуже, чем иные вещицы пустяковые, с которых большой барыш имеют. Штука в том, чтобы всё предприятие в своих руках удержать: купить типографию в рассрочку, изданье самому осуществить и книгопродавцам не уступать весь тираж оптом, а распорядиться им по своему усмотрению и права единоличного продажи никому не передавать. Дело лёгким казалось.

   Тогда взглядом публики Радищев книгу свою пересмотрел. Местами будто скучна. Две-три сценки смешных до упаду туда залепил. Над женитьбою барона Дурындина сам прыскал в ладонь, пока писал. Над новгородскими карикатурами тож улыбался. От печати ж самой книги такое вышло, что боле улыбки его долго никто не видал.

* * *

   При дворе молва пронеслась, что некий будто бы Александр Радищев в своей типографии напечатал, по слухам, что-то невообразимо крамольное. Путешествие чьё-то откуда-то куда-то. Государыня в собственные руки взять не погнушалася и на каждой будто бы странице, во всех героях, саму себя увидела. (На что Никита Панин предерзостно заметил: "У кого, матушка, паранойя, тот и в столбе фонарном себя разглядит; меньше самомненью-то надо быть"). Повелели разведать детально. Начался переполох. Биография автора уточнялась, но что именно особливо следует разузнавать, было неясно, и оттого стоявший навытяжку перед статс-секретарём Храповицким секретарь Мерзляков, дрожа, рапортовал:

   - ...в отличье от милорда Стерна, который хотя и описывал всякие свои путешествия по Франции и Италии, на деле страсть как из дома выезжать не любил, так что даже когда дождём залило всю Шотландию и Англию, сметя в небытие половину его прихода, вовсе не поехал осматривать ущерб и подбадривать несчастных, оставшихся без крова, прибавив, что от его вида им лучше не сделается, Радищев к мистификацьям несклонен и если пишет, что куда ездил, то ездил доподлинно.

   - Ну что вы такое говорите! - стонет, заламывая руки, статс-секретарь Храповицкий. - Ну кому какое дело, ездил он или не ездил? Кому это теперь интересно?!..

   Мерзляков, наклонясь к уху, шепчет:

   - Ему ещё в детстве цыганка нагадала много хлопот и да-альнюю дорогу...

   - А, ну если ещё в детстве, тогда что ж мы тут с вами поделаем! - у Храповицкого отлегло от сердца.

   И оба царедворца застыли с глуповатыми минами, уподобившись шоколадной лягушке на подносе с кофием, который надо было нести императрице.

* * *

   Недолго виднелся этот абсцесс на теле великой империи - вскоре его прорвало, приказ об аресте пошёл куда следует, в Тайной экспедиции почистили инструменты и допросные листы набело за одну ночь переписали. Из кельи тюремной даже выселили прижившуюся там крысу и попроветрили слегка. В жаркий июньский день явились к Радищеву домой для ареста. Он, увидев слуг закона и довольное представление имея о том, как этот закон функционирует, упал в обморок, а дети и другие все, слава Богу, были на даче. В тот же вечер он в камере на месте крысы расположился, и в глазах его появилась сосредоточенность легко объяснимая.

   Ему вспомнилось, как он ещё пажом, в пребывание своё в Пажеском корпусе, как обычно, назначен был в дежурство во дворец. При дворе делать случалось разное - бывало, в пьесе играть, а бывало, и таракана ловить. Словом, пятнадцатилетний Радищев нёс бланманже какое-то на подносе и как раз с разгону въехал на повороте в императрицу. Можно было схлопотать и розог, но Радищев, собиравший усердно бланманже с полу, с изгаженного роброна и c бюста государыни, трепеща о том, будет ли наказан, так был очарователен, что та как-то смилостивилась и, потрепав по щеке, проследовала дальше.

   Теперь у него было ощущение, что он снова, кажется, столкнулся с ней.

* * *

   В помещении Тайной экспедиции собрана была большая коллекция предметов неприятных, наподобие как в Тауэре, а может, ещё и поспорить с той могла, и ведь без дела не стояла.

   - Нельзя ль без этого обойтиться? - Радищев брезгливо отодвинулся от пыточных клещей каких-то зверских.

   Шешковский Степан Иванович забегал по камере, запотирал ручки.

   - Можно-с и без этого, это так, больше для антуражу. А так-то я и одним искусством могу вам ручку сломать, безо всяких железок.