Александр Солоник: киллер мафии

Закрыл дверь на все замки, извлек из-под кровати небольшой атташе-кейс, щелкнул никелированными замочками… Там лежал блокнот с зашифрованными координатами Титенкова и Гаврилова и два пистолета «ТТ» с загодя подготовленными самодельными глушителями, оба ствола польского производства. Оружие малоценное, как учил его когда-то инструктор, одноразовое.

Впрочем, это не означает, что неэффективное, и в Тюмени в этом скоро убедятся…

Вечерело. На центральных улицах города зажглись первые фонари, в окнах домов замелькал неверный голубоватый свет: тюменцы, вернувшись с работы домой, сидели у телевизоров.

Молочная «девятка», грубо подрезав дряхлый «Москвич», резко свернула направо, в сторону старого кирпичного дома. Стоявший на углу сержант-гаишник даже бровью не повел: наверняка он отлично знал и машину, и владельца, нарушившего правила, человека влиятельного и авторитетного, связываться с ним не хотелось.

Рядом с водителем сидел невысокий кряжистый мужчина с крупными чертами лица, массивным подбородком. Колючий взгляд маленьких глазок из-под рельефных надбровных дуг, густо татуированные пальцы, а главное – подспудная внутренняя агрессия, исходившая от него, невольно внушали безотчетный страх любому.

Это и был владелец «жигуля» – тюменский авторитет Иван Иванович Титенков, более известный тут, в газонефтяном крае, как Ржавый.

Сидевший за рулем водитель, несомненно, выполнявший и функции телохранителя, был под стать боссу: квадратные плечи, рельефные бицепсы, выпиравшие из-под ветровки, коротко стриженная голова…

– Приехали, Ржавый, – водитель-телохранитель заглушил мотор.

– Вижу, – ответил хозяин, но из машины почему-то не выходил – видимо, пребывал в задумчивости и не хотел нарушать ход мысли.

– Выходить будешь?

– Совсем у козлов шифер с крыши сыплется, – прошептал Титенков, озвучивая свои мысли.

– У кого? – поинтересовался водила.

– Тут один хер с бугра, залетный, в нашем городе нарисовался. На стрелку набивался – он из Кургана, там братва крутая, хочет со мной дела иметь.

– И что он такое? – в голосе бандита звучал профессиональный интерес.

– В натуре козел голимый, «перхоть», фраер гнилой. Бывший мент к тому же. Сидел – я навел справки. Вроде бы сумел себя так на зоне поставить, что его не трогали. Из-за него, суки паскудной, Корзубого Пермской сходняк со «смотрящих» убрал. А потом этот мусор на «вольняшку» вышел. В бегах нынче.

– Так я не понял, мы ему зачем? – водитель повертел коротко стриженной головой – так, словно воротник ветровки натирал ему шею.

– Я ж говорю – дела якобы с нами вертеть. Я сегодня с Москвой связался, думал, может быть, из ихних паханов кто нас на вшивость решил проверить.

– И чо в Москве?

– Чо, чо… Ничо. Офоршмачился я. Там говорят – не знаем, не слыхали.

– Так чего это он так?

– Может, подстава ментовская, может, на понт решил взять. Он же в бегах, мозги кипят, плавятся… А может, и нет, – авторитет поджал губы. – Не исключено, расчет у него хитрый. Чтобы мы его под себя подписали… Въезжаешь, Кубик?

– Въезжаю, – вяло ответил водитель по кличке Кубик, хотя на самом деле наверняка не понял глубины мыслей босса.

– Вот что, – Титенков приоткрыл дверцу, – я домой иду, а ты рви к Никите, он с ним вчера в «Маке» тер, сказал ему, чтобы валил из города… Проследите, чтобы действительно свалил. И не забудь – завтра стрелка, передай пацанам, которых увидишь. Надо с гавриловскими перетереть. А если нет – придется на понятия ставить. Все, хватит беспредел тут терпеть. Ну, пока, завтра увидимся…

Дом, в котором обитал Титенков, находился в престижном районе, но тем не менее никогда не отличался чистотой и комфортом. В подъездах, сидя на подоконниках, постоянно бренчали на гитарах сексуальные юноши, щупая прыщавых девиц за интимные места; алкоголики из окрестных домов периодически заходили сюда остограммиться, тем более что магазин с винно-водочным ассортиментом был как раз напротив. Некоторые из них, приняв русскую дозу водяры и не рассчитав сил, случалось, падали, засыпали прямо на загаженном, заплеванном полу; кодовые устройства на подъездных дверях мало помогали.

Вот и на этот раз, поднявшись на один пролет лестницы, Ржавый заметил лежащего на холодном цементе очередного отдыхающего – невысокого и, как показалось ему, мелкого и тщедушного. Трехдневная небритость, заношенная одежда, обувь со следами подсохшей грязи, под боком бутылка из-под бормотухи…

Словом, типичный бомж.

Авторитет брезгливо поморщился и, ткнув носком ботинка в безжизненное тело, приказал:

– Вставай, чертила, и вали отсюда на хер!

Тот приподнялся, недоуменно посмотрел на подошедшего и, промычав нечто нечленораздельное, вновь свалился ему под ноги.

– Извини, мужик, я отдыхаю, – пробормотал алкаш. – Щас посплю – и домой пойду.

Ржавый побагровел. По всему было видно, что он не привык, когда с ним разговаривают подобным тоном.

– Слышь, козлина, вали на хрен отсюда, – ласково посоветовал он.

Однако алкаш совершенно неожиданно ответил:

– Да сам ты катись… Ты чо – мент, чтобы меня учить?