Александр Солоник - киллер мафии

Они говорили, как и обычно, часа полтора. Удивительно, но подследственный, которому, несомненно, грозила высшая мера, выглядел куда более спокойным и уверенным, нежели защитник. Он улыбался, переводил разговор на какие-то пустяки - мол, хорошо бы снять фильм или написать книгу о его жизни.

Глядя на него, Адвокат невольно думал: так может вести себя человек, наверняка уверенный в своем будущем, или тот, кто уже со всем смирился, или, в конце концов, просто сумасшедший. На второго и третьего его клиент никак не походил...

А последние слова Александра Македонского прозвучали и вовсе странно. Перед тем как в кабинете появились конвойные, он, рассеянно улыбнувшись, произнес:

- Ну, до встречи... Впрочем, как знать: свидимся ли мы еще?

Сидя за рулем своей "БМВ", Адвокат неторопливо катил по запруженным автомобилями улицам вечерней Москвы.

По соседним рядам Ленинского проспекта проносились автомобили и сигналили, толкались перед перекрестками, суетливо перестраиваясь из ряда в ряд; по грязным, мокрым тротуарам спешили озабоченные прохожие.

Настроение Адвоката было сумрачным и печальным: воскрешались события минувших месяцев, и ничего радостного для себя он в них не находил.

Наверное, правы те, кто утверждает: любое, даже мимолетное соприкосновение одного человека с другим налагает незримый отпечаток на обоих.

Со сколькими людьми, со сколькими судьбами приходилось соприкасаться ему, Адвокату?

Он не считал. Он просто делал свою работу - мотался по тюрьмам, изучал дела, ловил следствие на проколах и подлогах, выступал на судах...

Но клиентов, подобных этому, в его практике еще не было.

Кто же он на самом деле, Александр Македонский? Наемный убийца организованной преступности? Рыцарь плаща и кинжала? Тайный агент какой-то законспирированной структуры?

Почти неслышно урчал двигатель, и этот звук навевал ощущение спокойствия и безопасности. "БМВ" аккуратно перестраивалась из ряда в ряд, плавно останавливалась на светофорах, пропускала вперед других: у водителя не было ни сил, ни желания прибавить скорость.

А мысли по-прежнему вращались в привычном, накатанном русле.

Меньше чем полгода назад они впервые соприкоснулись. И теперь он, защитник самой загадочной в российской криминальной истории фигуры, обладает определенной информацией - не всей, конечно, но все-таки...

И рано или поздно информация эта выплеснется наружу - нет ничего тайного, что не стало бы явным. Адвокат знал это слишком хорошо...

Незаметно кончался еще один день в "Матросской тишине" - пятое июня 1995 года. В неволе дни почти неотличимо похожи один на другой: подъем, баландер с завтраком, допросы, беседы с защитником, ну и еще прогулки, телевизор и газеты - единственная отдушина...

За полгода пребывания в следственном изоляторе таких дней у подследственного Александра Солоника набралось много, очень много. Но один, тот, что впереди, наверняка должен был стать последним. И он даже знал, какой именно...

Пусть в газетах о нем пишут полную ахинею, пусть тележурналисты в нелепых домыслах и предположениях противоречат сами себе, пусть следователи прокуратуры вешают на него все киллерские отстрелы, произошедшие в Москве за последние годы! Он один знает, кто он такой и какую работу выполняет; знает это точно и наверняка - так же, как и то, что последний день его пребывания в этих стенах - сегодняшний.

И, словно в подтверждение этих мыслей, дверь его "хаты" открылась на пороге стоял коридорный, его человек...

- К прогулке готов? - несколько тише, чем обычно, спросил тот.

Обитатель камеры молча вскочил со шконки - он лежал в кроссовках и в спортивном костюме. Солоник знал: то, о чем он мечтал, к чему стремился, должно произойти через несколько минут...

Какая прогулка в половине первого ночи! Осторожно подошел к дверному проему - "реке" чуть посторонился, пропуская его вперед.

- Обожди... - коридорный сунул руку в карман, протянул заключенному какой-то темный предмет; в руку узника сизо привычно легла тяжелая рукоять пистолета.

Он вопросительно взглянул на коридорного.

- Браунинг, - пояснил тот. - На крайний случай...

Сунув пистолет за пояс, Солоник наконец выглянул наружу. Коридор был пуст. Удивительно, но даже телевизионные мониторы не выдавали привычного мерцания. Первый пост, второй, третий...

Никого. Минуты, прошедшие с момента выхода из камеры, казались часами. Коридоры, которым, как кажется, никогда не будет конца, посты, пролеты, лестницы, зловещие звуки шагов...

Вскоре оба остановились перед огромной бронированной дверью. Порывшись в карманах, "реке" извлек набор отмычек. Амбарный замок в тяжелых ушках поддался без скрежета, так же, как и сама дверь - она плавно и беззвучно отъехала. За ней оказалась площадка, жаркая и пыльная, и лестница, уходящая наверх.

Опрокинутый над столицей купол июньского неба, подкрашенный по краям неровным желтым заревом, выглядел ноздреватым и блеклым. Мелкие звезды сливались с электрическими огнями, и от этого зрелища на душе делалось тоскливо и тревожно.

- Быстрей, быстрей, давай... - нервно торопил коридорный.