Александр Солоник - киллер мафии

Так оно и было. Посетитель, назвавшийся Гурамом, сразу же прояснил ситуацию. Тенгиз - так звали его товарища - натуральный, патентованный вор в законе. Не "апельсин", а из старых, "нэпманских", "босяцких", и коронацию свою заслужил не ссыпанными в общак башлями, не сомнительными услугами, а многочисленными ходками на зону, "правильным" поведением за "решками", справедливостью и несомненным авторитетом в своем кругу.

Государство также, как и татуированный синклит, отметило авторитет Тенгиза, но посвоему, присвоив ему почетное звание OOP, то есть особо опасный рецидивист.

А дело было так: муровские сыскари, которые по понятным причинам давно невзлюбили законника, решили в очередной раз отправить его на зону. Ментам было выгодно: после ухода авторитетного вора с "вольняшки" баланс во внутрикриминальном раскладе российской столицы нарушится, что давало хоть призрачную, но все-таки какую-то возможность повлиять на некоторые происходящие в Москве процессы. "Закрыть" законника было решено способом столь же действенным, сколь и топорным: подбросить ему ствол, что и было сделано несколько дней назад.

- Понимаешь, дорогой, - Гурам нервно разминал сигарету, - он же вор, а у воров свои понятия... Может быть, ты чего не знаешь, так я тебе сейчас объясню...

Конечно же, Адвокат знал и о методике подобных посадок, и о топорно подброшенных "вещдоках", и о путанице в протоколах изъятия, и, конечно же, о пресловутых "понятиях", по которым законному вору нельзя иметь оружие, но тем не менее терпеливо слушал собеседника.

- Изъяли при понятых "волыну", Тенгиза в "блондинку", - несомненно, жулик имел в виду автозак, - и на "хату". О, щени дэда мовтхэн, - выругался он в адрес ментов поганых по-грузински. - А ему никак нельзя сейчас за "решками" быть, понимаешь? Мамой клянусь, нельзя! Сделай хоть ты что-нибудь!

Адвокат уже выстроил в голове приблизительную схему: если Тенгизу подбросили пистолет, стало быть, его должны были где-то взять. Проще всего у своих же, оперов... Выходит, кто-то из мусоров пожертвовал своим "пээмом". И это дает неплохие шансы вызволить Тенгиза: достаточно проверить ствол по картотекам, чтобы выяснить его истинное происхождение.

- Попробую добиться его освобождения под подписку, - устало вздохнул Адвокат и закурил. - Завтра съезжу в суд с ходатайством об изменении меры пресечения. Может быть, под подписку выпустят до суда, под денежный залог.

- Зачем подписка? - оживился грузин. - Скажи, сколько тебе денег надо?

- Не мне и не наличными, - вздохнул защитник. - Думаешь, я с мешком денег к судье пойду. Надо банк или фирму подыскать, чтобы согласились деньги перечислить...

- Есть у нас такой банк! - загорелся Гурам и, потянувшись к мобильному телефону, вежливо спросил: - Ты позволишь?

Приземистая спортивная "Мазаратти", урча прожорливым мотором, неторопливо катила по одной из тихих улиц вечерней Москвы. Удивительно, но улица эта, обычно такая спокойная днем, вечером и ночью становилась опасной для езды. Сверкающие лаком и хромом "Линкольны", солидные представительские "Мерседесы", прилизанные "Порше" и вальяжные джипы, казалось, соревнуются в крутизне: обгоняют, подрезают друг друга, выезжают на встречную полосу... Наверняка человек неосведомленный, попади он сюда, вполне мог подумать, что где-то неподалеку выставка-распродажа дорогих машин.

Впрочем, человек осведомленный отлично знал причину такого автомобильного великолепия: на тихой столичной улице находился не автосалон, а дорогой валютный супермаркет, открытый круглосуточно. Владельцы роскошных автомобилей спешили туда затариться перед предстоящей ночью.

"Мазаратти", взяв чуть вправо, плавно причалила к стоянке, словно катер к молу. Дверца дивной итальянской машины медленно открылась, и на подметенный тротуар ступила нога, обутая в дорогой ботинок ручной работы. Хлопок двери, характерный звук закрываемого замка, и хозяин спортивной тачки, перекинув сумку через плечо, двинулся к ярко освещенному подъезду валютного супермаркета.

Это был Александр Солоник. По возвращении из Испании он поменял все, что только можно: квартиру, машину, одежду, всех бывших до этого в употреблении телок. Может быть, ему и не стоило приобретать "Мазаратти" все-таки слишком дорогая и заметная тачка, но киллер, любивший престижные спортивные автомобили почти так же, как красивых холеных телок, не мог отказать себе в таком удовольствии.

Что толку в деньгах? Кто может с точностью сказать, что будет с ним, цепным псом государства, завтра или даже сегодня?

Деньги, которые ему платят, эти кости, бросаемые хозяевами, - пыль, тлен, шелуха. Так не лучше ли использовать их для собственного удовольствия? Жизнь киллера непредсказуема, на тот свет деньги не заберешь.

Саша пробыл в супермаркете недолго. А когда вышел, сразу же заметил четырех молодых людей, стоявших неподалеку от его "Мазаратти". Короткие стрижки, короткие кожаные куртки, накачанные плечи атлетов, характерный прищур глаз...

Сомнений быть не могло: это - бандиты, причем наверняка низового звена: обыкновенные исполнители, так называемые "быки".