Александр Солоник - киллер мафии

Его возили на следственный эксперимент к кооперативным гаражам на Волоколамское шоссе - к месту расстрела Бобона. Оперы предусмотрительно прихватили каски и бронежилеты как для себя, так и для клиента - на случай нападения "быков" покойного Выгорбина. Саша охотно показывал, где он стоял, откуда стрелял, с какой стороны и в какой момент появилась машина, сколько приблизительно патронов было выпущено в "Форд" Ваннера... Правда, никого из подельников, шадринских, так и не сдал. Впрочем, следствие не особенно упорствовало: в глазах прокуратуры он был куда опасней и значимей, чем какие-то "быки - исполнители...

Он уже сознался в убийствах Длугача, тюменских авторитетов и расстреле Калины. Часами рассказывал следователям об оружии, из которого ликвидировал авторитетов, и глаза его в этот момент блестели так странно, что даже опытные следаки отшатывались. Его вынуждали взять на себя Квантришвили и Бешеного, но Солоник был непоколебим, отказываясь от чужого "исполнения".

Естественно, вставал вопрос о заказчиках... Саша, и тут продумал линию защиты: я эдакий вольный стрелок, свободный художник, я выполнял заказы, а от кого, мне неведомо, потому что информацию о жертвах и деньги мне передавал посредник. Как найти его, не знаю: обычно он сам меня находил... И вообще: давайте я лучше вам об очевидном поведаю, о том, как ликвидировал вора в законе Длугача по прозвищу Глобус...

Следаки качали головами, естественно, не веря ни в "свободного художника", ни в посредника. Слишком уж примитивно все это выглядело, слишком топорно.

Но Солоник и не настаивал: не хотите верить - не верьте.

Куда больше беспокоило его другое: тут, в "Матросской тишине", его запросто могли ликвидировать друзья тех, кого он в свое время отправил на тот свет. Саша отлично помнил поговорку, услышанную им в ИТУ под Пермью и в ульяновской "восьмерке": на воле - закон ментовской, на зоне - воровской. Помнил - и находил ее совершенно справедливой: в местах лишения свободы масть держат авторитетные зеки, поднаторевшие в "командировках" воровские паханы. Уж если они что-то решат, вряд ли кто-нибудь помешает им в исполнении.

Так что тут, в камере N 938, ему надо было опасаться не ментов с прокуратурой - он и так был в их руках.

Опасаться следовало настоящих, подлинных хозяев тюрьмы.

С такими мыслями он шел на свидание с адвокатом - первое за время заключения...

Адвокат нервничал - подобное случалось с ним редко. Информация, собранная им о новом клиенте, была настолько противоречива, что не позволяла составить единую картину: кто этот человек, чьи заказы исполнял, кем, в конце концов, подготовлен.

В том, что подследственный Солоник А. С. наверняка прошел курс специальной подготовки, Адвокат не сомневался. Фантастически меткая стрельба, умение не угодить в ловушки, расставленные милицией, особая, ни с чем не сравнимая дерзость...

Было очевидно: профессионала такого класса могло подготовить только государство. И не в люберецких подвалах накачивал он мускулы, не в подмосковных лесах учился метко стрелять, не в театральной студии при Дворце пионеров осваивал курсы театрального грима!

Стало быть, у него были хозяева, и от них можно ожидать чего угодно. В том числе и ему, Адвокату...

Вежливо кивнув "вертухаю", защитник прошел в указанный кабинет. На удивление чистые стены, небольшое окно в тюремный дворик, забранное двойной решеткой, столик с двумя кнопками: одна - для вызова конвоира, другая - чтобы поднять тревогу...

Ничего нового: почти, как в любых следственных изоляторах. За свою карьеру Адвокат провел в подобных кабинетах сотни часов.

В тот день он решил поступить так: тут, в "Матросской тишине", включая Солоника, сидели три новых клиента, и он заказал охране всех троих.

Первый, судя по всему, был обычным уголовником, и ничего непредвиденного от него ждать не приходилось. Адвокат приязненно улыбнулся "вертухаю", и уже спустя минут десять деловито беседовал с типом, один лишь вид которого наверняка бы довел до инфаркта любого, кому пришлось бы встретиться с ним в темном подъезде: налитый злобой единственный глаз, причудливые татуировки, выдающаяся вперед нижняя челюсть, напоминающая выдвижной ящик письменного стола...

Второй клиент выглядел еще более устрашающе: покатые плечи профессионального спортсмена-силовика, комья перекатывающихся под курткой мускулов, красные кулаки со сбитыми костяшками, агрессивный взгляд и по-блатному "мурчащие" интонации речи, в которой специфических рэкетирских терминов было куда больше, чем обычных слов...

Когда увели второго и он заказал третьего, Адвокат, закурив, подумал: третий - серийный убийца и потенциальный террорист должен впечатлять куда больше, чем эти двое вместе взятые. А вдруг в прокуратуре правы: киллеру нечего терять, и он запросто захватит его в заложники?!

Менты вряд ли захотят подставляться: когокого, а защитника, причиняющего им столько неприятностей, они с радостью отдадут на раздербан!

Дверь приоткрылась, и первый "реке", стоявший в кабинете, кивнул второму, невидимому, ведшему подследственного по коридору:

- Веди!