Александр Суворов

* П о в а л ь я ж н е й - от "вальяжный": полновесный, прочный,

добротный.

- "Фортификация, - бойко, по-солдатски, отчеканил Александр, - есть художество укреплять городы рампарами, парапетами, рвами, закрытыми дорогами, гласисами, для того чтобы неприятель такое место не мог добывать без потеряния многих людей, а которые в осаде, могли бы малолюдством против многолюдства стоять..."

- Отменно! - похвалил Ганнибал, проверяя ответ Александра по книжке. - Что есть авангардия?

- "Авангардия есть часть армии, еже марширует перед корпусом баталии".

- А что есть граната? - спрашивает по книжке Ганнибал.

- "Граната есть едро пустое, в которое посыпают порох, в ее же запал кладут трубочку: употребляют оную для зажигания в местах тесных и узких и чтоб врознь разбить солдат от того места, где бы они ни собралися".

Перебирая страницы, Ганнибал задавал вопросы и, выслушивая ответы Александра, приговаривал:

- Отменно! Отменно! Можно только дивиться.

Василий Иванович сиял, слушая ответы Александра, а мать ревниво усмехалась.

- Он и "Юности честное зерцало" от слова до слова знает, - решилась она сказать. - Испытайте его, сударь мой.

- Ну что ж, - снисходительно сказал Ганнибал, - отроку не мешает знать правила учтивости. А есть у вас "Зерцало"?

Принесли и эту книгу, и Александр без особой охоты ответил на несколько вопросов о том, "како отроку надлежит быть".

Авдотья Федосеевна, женщина очень набожная, не преминула кстати похвастаться тем, что сын прекрасно знает церковную службу. И Александр лихо отхватил наизусть "Шестопсалмие".

Ганнибал, крещенный в семь лет царем-безбожником, был беспечен в церковных делах; ему оставалось принять на веру, что Александр знает и церковную службу не хуже, чем "Истинный способ укрепления городов".

- Дьячок, прямо дьячок! - похвалил Ганнибал. - Блаженной памяти Петр Алексеевич поцеловал бы непременно отрока вашего. Позвольте мне это сделать в память нашего отца и благодетеля.

Ганнибал достал шелковый платок, вытер губы и, закинув рукой голову Александра назад, поцеловал его в лоб...

Испытание продолжалось. Оказалось, что Александр знает немного по-французски и по-немецки, а по-русски пишет не хуже самого генерала. Считал мальчик быстро, а память у него отменная.

- Ну, скажи: кем же ты хочешь быть?

Александр, потупясь, молчал.

- Матушка твоя, кажись, хочет видеть тебя архиереем?

Александр рассмеялся и, лукаво подмигнув матери, закричал:

- Кукареку!

- Ганнибалом?! - продолжал допрашивать генерал.

- С вами, сударь, их уже два. Я не хочу быть третьим.

- Ты хочешь быть первым? Ого! А хочешь быть солдатом?

- Да! - кратко ответил Александр.

- Посмотри-ка ты на себя в зеркало, герой! - воскликнула мать.

Александр взглянул на себя в зеркало, и все посмотрели туда.

- Да, неказист! - бросил сквозь зубы отец.

Александр скорчил в зеркало не то себе, не то Ганнибалу рожу и отвернулся:

- Я не такой!

- Когда б он был записан в полк в свое время, то был бы теперь уж сержант, а то и поручик! - досадливо заметил Василий Иванович.

- Время не упущено.

- Решено: запишу тебя, Александр, в полк! - стукнув по столу ладонью, сказал Василий Иванович.

Александр быстро взглянул на мать. Она заголосила, протягивая к сыну руки:

- Родной ты мой, галчоночек ты мой! Отнимают первенького моего от меня!..

- Ну, матушка, отнимут еще не сразу. Годика три дома поучится. Полно вопить... Достань-ка нам семилетнего травничку. Надо нового солдата спрыснуть. Да и поснедать пора - час адмиральский!

Авдотья Федосеевна, отирая слезы, ушла, чтобы исполнить приказание мужа.

- Ну, сынок, теперь ты доволен? - спросил Александра отец, когда мать вышла.

Василий Иванович опасливо поглядел вслед жене.

Ганнибал заметил это и усмехнулся:

- Да что откладывать - еще передумаешь. Пиши, сударь, прошение, пока государыня в Москве, я и устрою все это дело, - посоветовал гость.

- Сынок, подай перо и бумагу, - приказал отец.

Александр быстро принес из спальни ларчик, открыл его и подал отцу чернильницу, песочницу, гусиное перо. Отец, обмакнув перо в чернила, задумался.

- В какой же полк тебя писать? - задумчиво глядя на сына, спросил Василий Иванович. - В Преображенский? И дядя твой, Александр Иванович, в Преображенском, и я в Преображенском. Выходит, и тебе в Преображенский.

- Батюшка, - тихо сказал Александр, - пишите меня в Семеновский.

- В Семеновский? Почему же?

- Да мне матушку жалко стало: ей трудно со мной сразу расставаться. Преображенский в Петербурге, а Семеновский полк в Москве квартирует... Все ближе к дому.

- В Семеновский полк не напишут: у нас в Семеновском родни нет.

- А Прошка Великан? - напомнил Александр.

Василий Иванович усмехнулся.

- Кто же это будет Прошка Великан? - спросил Ганнибал.