Александр Суворов

Гусек ходил по толкучке, выискивая то, что ему до зарезу было нужно. И наконец нашел. Какой-то смуглый человек — грек ли, турок ли, а может быть, и перс из Закавказья — держал в руках новую уздечку с серебряным набором. Гусек остановился, разглядел уздечку и спросил цену. Смуглый человек молча показал пальцами «пять». Гусек, подняв один палец, сказал: «Целкового за глаза довольно!»

Смуглый помотал головой. Гусек принялся его уговаривать. Их окружили. Какой-то гусар, похвалив уздечку, просил Гуська:

— Да зачем тебе, пехота, узда? Знаешь ли ты, где у кобылы хвост, где голова?

— Знаю! — уверенно ответил Гусек и показал смуглому человеку два пальца.

Тот поднял три пальца и на этом уперся. Солдаты стали на сторону Гуська и убеждали смуглого человека согласиться на два рубля. Тот молча показывал свое: три пальца.

Гусек вздохнул и согласился. Потянул к себе уздечку и сунул в руку смуглому бумажку. Смуглый развернул бумажку и в недоумении огляделся вокруг.

— «Суворов платит три рубля», — прочел какой-то грамотей у него из-за плеча. — Бери! Чего тут. Это денег стоит!

— Бери! Чего там! — сердито кричали солдаты.

Смуглый нехотя выпустил из рук уздечку.

Счастливый, оторопелый Гусек стоял и любовался своей покупкой.

— Суворов платит! — крикнул один из солдат. — Хо! Хо!..

Тем временем по приказанию Суворова сделали в поле, подальше от глаз неприятеля, копию измаильского вала с глубоким рвом; перед ним вырыли волчьи ямы. Молодых солдат учили тут, как застилать плетнем волчьи ямы, забрасывать фашинами ров и штурмовать вал. У берега Дуная с обоих флангов крепости Суворов приказал поставить за укрытием по батарее из сорока полевых пушек в каждой, чтобы скрыть от турок приближение штурма, обманув их надеждой на долгую осаду.

5 декабря к Измаилу возвратились войска генерал-поручика Павла Потемкина. 6 декабря из-под Галаца пришел Фанагорийский полк. 7 декабря Суворов послал коменданту крепости письмо фельдмаршала Потемкина, полученное семь дней назад. Потемкин предлагал сераскиру Айдос-Магомету сдать крепость без боя во избежание пролития крови и обещал отпустить войска турецкие и жителей Измаила за Дунай со всем имуществом. В противном случае фельдмаршал предрекал Измаилу участь Очакова и сообщал о назначении Суворова. К пространному письму фельдмаршала Суворов присоединил послание от себя:

«Сераскиру, старшинам и всему обществу.

Я с войсками сюда прибыл.

Двадцать четыре часа на размышление — воля; первый мой выстрел — уже неволя; штурм — смерть.

Что оставляю вам на размышление.

Александр Суворов».

Сераскир Айдос-Магомет ответил:

«Скорее Дунай потечет назад и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».

Хитрый паша вместе с тем просил десять дней на размышление. На следующий день он прислал парламентера спросить, согласен ли на это Суворов. Суворов отвечал, что, если в тот же день на валу Измаила не появится белое знамя — знак сдачи, — будет штурм.

Белое знамя не появилось.

Суворов собрал военный совет. На нем присутствовали генерал-поручики Потемкин и Самойлов, генерал-майоры Львов, Ласси, Мекноб, Кутузов, Арсеньев, вице-адмирал де Рибас, гвардии майор Марков, бригадиры Вестфален, Орлов, Чепега, Платов. Суворов обратился к генералам со скупой и краткой речью:

— Господа! По силе четырнадцатой главы воинского устава я созвал вас. Политические обстоятельства я постигаю как полевой офицер. Австрияки замирились с турками. Поляки двояки и переменчивы. Пруссаки вооружились против нас. Англия всех мутит. Франция помогает оттоманам. Мы с турками одни — лицом к лицу. России нужен мир. Измаил наш — мир и слава! Нет — вечный срам!.. Его светлость фельдмаршал прислал снаряд и желает нам счастья. Осада или штурм — что отдаю на ваше рассуждение…

По правилам военного устава, первым должен был высказаться младший. Им в совете являлся бригадир Платов, донской атаман.

— Штурм! — просто сказал он.

Все повторили это слово. Совет постановил единогласно:

«Приближаясь к Измаилу, по диспозиции приступить к штурму неотлагательно, дабы не дать время неприятелю еще более укрепиться, а посему нет надобности относиться к его светлости главнокомандующему. Сераскиру в его требовании отказать. Обращение осады в блокаду исполнять не должно. Отступление предосудительно победоносным ее императорского величества войскам».

Суворов назначил штурм в ночь на 11 декабря.

Турки держались начеку. Беглецы из крепости сообщили, что там ждали штурма каждую ночь. Половина гарнизона, не раздеваясь, ночевала в землянках близ валов. Сераскир объезжал войска три раза в сутки. Ночью объезды совершали командиры янычар. Дозоры ходили по валам и всему городу. Айдос-Магомет и все его генералы решили обороняться до крайности. Войска разделяют их решимость. Султан объявил, что он отрубит всем командирам головы, если Измаил падет.