Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей»

А настоящий праздник устроили на следующий день, 19 августа, когда рано утром «Заря» достигла долготы мыса Челюскина (самая северная оконечность огромного Азиатского материка, точнее – Евразийского), заветной точки, к которой в течение нескольких столетий стремились полярные исследователи.

«Заря» была четвертым судном, обогнувшим мыс Челюскина, после «Веги» А. Э. Норденшельда вместе с вспомогательным судном «Лена» и «Фрама» Ф. Нансена. В честь этого события был дан салют выстрелами из судовой пушки, борт шхуны украсили русский флаг и вымпелы Невского яхт-клуба. Все с интересом вглядывались сквозь туманную дымку в очертания невысокого скалистого берега, знакомство с которым стоило многих трудов и жертв отважным участникам Великой Северной экспедиции Витуса Беринга.[13]

Колчак, как всегда, захватив астрономические инструменты, оказался на берегу первым. Следом прибыли Толль и остальные ученые. На вершине мыса соорудили гурий (памятный знак пребывания на этом заветном месте) из темно-серого плитняка и белого кварца.

Есть интересные сведения о том, что этот знак А. В. Колчак создавал, внедряя свой метод строительства с соблюдением точных координат, относительно которых можно проводить тригонометрическую съемку окружающей территории с ориентацией на звезды. А сама съемка, проведенная Колчаком и астрономом Зеебергом, показала, что мыс, на котором построен гурий, расположен немного восточнее настоящего мыса Челюскина. И было принято решение назвать его «Заря».

Э. В. Толлю как настоящему геологу было бы очень интересно побывать в глубине полуострова, мечтал он исследовать и малоизученный восточный берег Таймыра. Но барон хорошо знал, что здесь, в Арктике, период навигации может длиться чуть более месяца. Короткие летние дни решают все – неделя проволочек, десять дней отсутствия – это провал. И в своем дневнике он записывает: «В настоящее время наш единственный лозунг: “Идти вперед!”».

Обогнув мыс Челюскина, «Заря» вышла в море Лаптевых. В то время оно называлось морем Норденшельда, а еще раньше – Сибирским морем. Колчак во всех отчетах называл его Сибирским. Своими могучими берегами и свинцовыми водами оно напоминало Балтику. Но отсутствие навигационных знаков и призывных огней береговых маяков давало легко понять: «Заря» попала в неизведанные воды. Маршруты Нансена и Норденшельда пролегали южнее. Толль же направил свою шхуну прямо на предполагаемое местонахождение Земли Санникова.

«Начальником экспедиции была объявлена премия тому, кто первым увидит Землю Санникова <…> Но, увы! Сколько ни смотрели в трубы и бинокли, Земли Санникова не видели. Сколько раз меняли курсы, но все – бесполезно – земли нет», – пишет в своих воспоминаниях боцман шхуны Никифор Алексеевич Бегичев.[14]

Осунувшийся, с воспаленными от ветра и бессонницы глазами, Толль часами шагал по палубе, подолгу вглядываясь в туманный горизонт. А тут еще двухдневный сильный шторм отнес шхуну далеко на северо-запад, потом из-за наступивших туманов было вообще трудно определить местонахождение «Зари». И хотя, наконец, попутный ветер помог шхуне двигаться в сторону Новосибирских островов, Земля Санникова так нигде и не появлялась…

Днем 30 августа «Заря» подошла к кромке сплошного льда. И вдруг, как бы специально, в какой-то момент пелена тумана растаяла, а на горизонте открылась прекрасная панорама: на фоне темнеющего неба вырисовывался высокий скалистый утес, увенчанный куполом сверкающего белизной ледника. Но это был только о. Беннетта (мыс Эммы), подойти к которому так и не удалось. Два дня потратили на поиски свободного прохода, но фронт тяжелых льдин оттеснил «Зарю» к югу.

Толль, посоветовавшись с коллегами, решил еще раз попытаться проникнуть к предполагаемому местонахождению Земли Санникова. В противном случае надежда отыскать эту Землю, по крайней мере, в этом году, исчезала.

И снова «Заря» шла на север. Туман временами рассеивался, но Земли нигде не было видно. К вечеру 2 сентября шхуна прошла 7°32' с.ш. и 142°17' в.д., но во время ночной стоянки на судно с севера и востока стал надвигаться лед. Надо было срочно выбираться, чтобы не оказаться запертыми во льдах. И вообще время не ждало. На поверхности моря стал образовываться блинчатый лед – предвестник ледостава, обледенели снасти, туман густой пеленой повис над морем. Начальник экспедиции приказывает прекратить поиски и идти на юг, к месту второй зимовки. Им становится о. Котельный, Нерпичья бухта, лагуна Нерпелах.