Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей»

Было немного странно! – всего два с половиной месяца тому назад они вместе проделали тот же путь по Великой Сибирской магистрали, только в обратном направлении и с совсем другим настроением. За время этого длительного возвращения в Иркутск Александр Васильевич, безусловно, неоднократно пытался выяснить истинные причины отказа Матисена возглавить новую экспедицию, но получал все тот же ответ: он не может браться за дело, в успех которого не верит. Не может подвергать опасности жизни доверившихся ему людей, ибо десант на о. Беннетта вряд ли будет успешным – может уйти и не вернуться, как не вернулся барон Толль.

Александр Васильевич понимал своего друга, понимал, что здесь, наверное, сыграли свою роль обвинения, прозвучавшие на первом заседании Комиссии, чувствовал, что капитан «Зари» теперь уже просто боится брать на себя грех за чужие ошибки. Но Колчак также хорошо понимал, что кому-то этот грех надо «отмаливать». Попытаться еще раз выручить из беды барона Толля и его спутников нужно непременно. И, не отягощенный в своей жизни никакими серьезными личными обязательствами, он на это согласился.

* * *

Поезд в Иркутск прибыл с опозданием. В последнее время это случалось довольно часто: железная дорога не справлялась с объемом грузовых и пассажирских перевозок. И встречались Александру Васильевичу на вокзалах целые семьи – и взрослые, и дети – с корзинами, сундуками, узлами и чемоданами, часами ожидавшие пассажирского или грузопассажирского поезда. А на пристанционных площадках огромными штабелями высились мешки с зерном и мукой, ящики и бочки с маслом…

Дело было в том, что при проектировании Транссибирской магистрали, учитывая «доводы» влиятельных лиц о бесперспективности Зауралья, заведомо уменьшали эти объемы. А сегодня приходилось срочно расширять паровозные депо, грузовые дворы и склады, строить новые вокзалы и жилые дома для рабочих, открывать новые разъезды, укладывать дополнительные пути на станциях.

Время уже близилось к полудню, и солнце грело все теплее и разгоралось все ярче, когда Колчак с Матисеном оказались на Иркутском вокзале. Небо было без единого облачка и такой глубокой синевы, какая бывает в Сибири только в конце зимы или ранней весной. Зима нынче, видимо, была необычайно снежной, снега намело много. Он так и стоял, возвышаясь сугробами около привокзальной площади, кое-где на солнцепеке начиная уже подтаивать и чернеть…

Понтонный мост через Ангару был еще разобран, но в городе действовала зимняя переправа, и добраться до противоположного берега не составляло никакого труда. «Временные» извозчики, т. е. не имеющие постоянного места на извозчичьей бирже, обычно прибывали к приходу поезда точно по расписанию и терпеливо ожидали опаздывающих у здания вокзала. Затем, заботливо усадив пассажира в элегантный экипаж или сани с меховой полостью, осторожно спускались с Кайской горы и, миновав железнодорожный переезд, выезжали на берег Ангары.

И Александр Васильевич сразу же понял, что переправа – это не что иное, как проложенная прямо по льду Ангары и хорошо укатанная широкая колея. А вот с обеих сторон ее застывшая поверхность реки напоминала вспаханное гигантским плугом поле. Буквально у берега начиналась целая гряда дыбом вставших льдин, беспорядочно нагроможденных одна на другую. И чем дальше, тем они становились и выше, и острее, и круче.

Это была совсем другая Ангара, чем три месяца назад, в ноябре прошлого года. Но именно эту Ангару всегда видел Александр Васильевич, когда вспоминал Иркутск. Замерзшая река, вся залитая косыми лучами яркого солнца; огромные льдины, вспыхивающие разноцветными огнями – красные, синие, фиолетовые – словно внутри кто-то зажигал таинственные яркие лампочки… Уже тогда Ангара манила к себе, притягивала, как бы уже заранее определяя свою роль в судьбе будущего адмирала.

На правый берег выехали недалеко от Троицкой церкви, а дальше – все было так знакомо и так будоражило память…

Как и в первый приезд, времени в Иркутске у офицеров было очень мало, а сделать нужно было невероятно много. Кроме того, и задачи на этот раз перед ними стояли разные. Фёдору Андреевичу, выполняя поручение Академии наук, нужно было как можно быстрее оказаться в бухте Тикси на шхуне «Заря», Колчаку же предстояло продолжить подготовку к новой полярной экспедиции. Зная по петербургскому опыту, сколько это потребует времени и сил, он на этот раз не смог воспользоваться приглашением Матисена вновь остановиться у Бессоновых. Поэтому, передав всем родным Фёдора Андреевича искреннейшие пожелания и пообещав в ближайшие дни непременно навестить их, Колчак попросил извозчика подвести его к одной из городских гостиниц (скорее всего, к «Метрополю») и простился с Матисеном, договорившись на завтра о встрече во ВСОИРГО.