Александр Васильевич Суворов. Его жизнь и военная деятельность

В общем же итоге, таким образом, весь многострадальный путь русских через Швейцарию – славный победный путь, беспримерный в истории, заслуживающий тем большего внимания, что решительно все, начиная с природы и кончая людьми, было против армии Суворова, не благоприятствовало ей.

Ночь же 25 сентября была страшной ночью для русских: холодная, многоснежная, сырая, темная, с бурным ветром. По крутому подъему на высокий снеговой хребет извивалась тропинка, допускавшая движение только в одиночку. Большею частью она шла по косогору, иногда по отвесным обрывам, беспрестанно спускаясь в глубокие пропасти с горными потоками. Сначала люди вязли в грязи, потом в снегу, оставляя в последнем измокшую, истоптанную обувь. Чем выше, тем становилось труднее. Войска карабкались наобум, так как снег занес тропинку, проводники разбежались, а тучи обволокли все небо непроницаемой мглою. К ночи большая часть войск едва добралась до вершины горного хребта. Каждый остановился там, где застала его непроницаемая ночная тьма. Таким образом, люди в промокшей, легкой, изношенной одежде, в негодной обуви или даже совсем без нее, голодные, утомленные карабканьем на четвереньках по горам, лишенные топлива, – были лишены даже последнего согревающего средства – движения, и, словно окаменелые, стояли беззащитными на ветру и вьюге. Ужаснее такого положения ничего нельзя себе представить. А к утру еще и подмерзло... Бесконечной казалась эта адски мучительная ночь, бывшая для многих последней. Немало людей отморозили себе разные члены...

Спуск с горы 26 сентября был даже труднее подъема, потому что ветер сдул снег и тропинки были покрыты льдом. Люди предпочитали скатываться с гор сидя; животные же срывались и убивались. К полудню войска прибыли в деревню Паке, по ту сторону горного кряжа; вечером они добрались до города Планца, где им удалось добыть дров и обогреться. На следующий день прибыли в Кур, где им действительно было приготовлено все необходимое, до мясной и винной порции включительно. И эти люди, безропотно, с холодным мужеством перенесшие сложную цепь нечеловеческих бедствий, наскоро подкрепив свои силы, с необычайной бодростью и оживлением принялись за починку своей и офицерской одежды и обуви. Лагерь разом закипел жизнью. Энергическая работа велась с говором, шутками, смехом, остротами и песнями. Нельзя было поверить, что эти люди на всем пути от С.-Готарда до Куры, в течение 17 дней, не знали ничего, кроме самых отчаянных лишений, а несколько часов тому назад – находились в последней степени обездоления... Уже к вечеру того же дня армия Суворова имела удовлетворительный вид. Нового же октября армия эта в совершенно обновленном виде прибыла в Фельдкирх и расположилась там лагерем.

Несмотря на явную противоестественность условий этой кампании, Суворов потерял из всего состава армии лишь третью часть ее, то есть столько, сколько уносит иногда одна битва. Таким образом, хотя Суворов не достиг той цели, которая имелась в виду при его отправлении на театр войны, но он достиг кое-чего даже большего. Обстоятельства так сложились, что он должен был погибнуть вместе со всею русскою армиею; а между тем, он спас ее при обстоятельствах совершенно безнадежных, — спас именно как армию непобедимую во все время этой беспримерно бедственной и беспримерно же славной кампании!.. Это – венец его военного дарования, блестящее подтверждение всей его военной теории. Император Павел вполне справедливо оценил это, возведя Суворова в звание генералиссимуса, но признав при этом, что для него даже “мало” такой награды. Вместе с тем военной коллегии было повелено сноситься с Суворовым не “указами”, а “сообщениями”.