Александр Васильевич Суворов

«Остановлял я Платена в марше елико возможно», свидетельствует Суворов. Иногда он прибегал к серьезным операциям: врезался однажды в растянутый на походе прусский корпус, едва не погибнув при этом; опрокинул колонну пруссаков и нанес им большие потери. Иногда же он тормозил движение Платена короткими, стремительными набегами, которыми неизменно руководил лично, всегда находясь в первых рядах и поражая даже ветеранов бесстрашием и удалью.

Крупное столкновение с пруссаками произошло у Регенвальде. Суворов смелым ударом опрокинул прусскую кавалерию, захватив 800 пленных. Пруссаки отступили за городок Гольнау, оставив в нем пехотный отряд. Берг дал Суворову три батальона, поручив овладеть городом. Суворов стал во главе солдат, под сильным огнем неприятеля разбил городские ворота, которые безуспешно обстреливались дотоле русскими батареями, и ворвался в город. По его собственному свидетельству, «гнали прусский отряд штыками через весь город за противные ворота и мост, до их лагеря, где побито и взято было много в плен».

В Гольнау Суворов получил две раны: «поврежден был контузиею – в ногу и в грудь – картечами». Лекаря подле не было. Суворов сам примочил рану вином и перевязал ее, но принужден был выйти из боя.

В этих первых боевых схватках Суворов проявил уже многие свои боевые качества: исключительную энергию, решительность, умение верно нащупать слабое место противника и молниеносно атаковать его в этом пункте. Полностью выявилась здесь и еще одна характерная черта Суворова: личное бесстрашие. В результате многолетней тренировки он закалил свой организм, но физически – в смысле мускульной силы – остался очень слаб. Тем не менее он бросался в самые опасные места штыкового боя, вооруженный тонкой шпагой, и не раз колол ею ошеломленного такой дерзостью неприятельского солдата.

Первые же боевые действия Суворова выделили его из числа других офицеров. Бутурлин, сменивший заболевшего П. С. Салтыкова на посту главнокомандующего русской армией, представил его к награде, указывая, что «Суворов себя перед прочими гораздо отличил». Тот же Бутурлин особо написал Василию Ивановичу Суворову, назначенному в это время губернатором в Пруссию, что сын его «у всех командиров особливую приобрел любовь и похвалу».

Берг отзывался о своем начальнике штаба как о прекрасном кавалерийском офицере, который «быстр при рекогносцировке, отважен в бою и хладнокровен в опасности».

В августе 1761 года Суворова назначили временно командиром Тверского драгунского полка. Возглавляя его, Суворов имел успешную стычку под Нейгартеном, в результате которой захватил около ста пленных. Он снова принял личное участие в битве и едва не поплатился жизнью.

Интересен отзыв Румянцева, в отряд которого входил в это время корпус Берга. В общем представлении об отличившихся Румянцев характеризовал Суворова как офицера, который «хотя в пехотном полку счисляетца, однако […] склонность и привычку больше к кавалерии, нежели к пехоте получил».

Этот отзыв отражает исключительную разносторонность военного дарования Суворова.

Между тем дела Фридриха II шли все хуже. Людские резервы его были исчерпаны, Англия прекратила выплату субсидий, и прусскому королю неоткуда было раздобыть денег. В декабре 1761 года Румянцев овладел Кольбергом. Казалось, наступил последний акт борьбы.

И если гибель не наступила, то исключительно вследствие счастливого для Фридриха стечения обстоятельств, в момент, когда прусский король исчерпал все ресурсы и перед ним разверзлась бездна полного поражения, в это время, 24 декабря 1761 года, умерла Елизавета Петровна и на русский престол вступил Петр III. Этот ограниченный человек получил воспитание в Голштинии, преклонялся перед Фридрихом и ненавидел все русское. Он был, по меткому выражению историка Ключевского, «верноподданным прусским министром» на русском престоле. Курс русской политики круто изменился. Новый император приказал очистить все оккупированные русскими войсками немецкие области и заключил союз с Фридрихом. Ломоносов заклеймил. позорные действия Петра III в гневных строках:

Слыхал ли кто из в мир рожденных,
Чтоб торжествующий народ
Предался в руки побежденных?
О, стыд! О, странный оборот!

Петр III царствовал недолго, через полгода он был свергнут своей женой Екатериной. Однако и Екатерина II не возобновила военных действий против Пруссии. Дело в том, что в России все чаще вспыхивали крестьянские волнения – зарницы разразившейся спустя десятилетие пугачевской грозы, – и новая государыня желала иметь под рукой вооруженную силу. К тому же она получала все новые доказательства того, что военный бюджет тяжело ложится на плечи населения и страна утомлена войной.

Эти симптомы были достаточно зловещи, чтобы заставить Екатерину всецело углубиться во внутренние дела и обратить все усилия на укрепление своего довольно шаткого положения на троне. Выход России из рядов воюющих держав предрешил окончание Семилетней войны.