Александр Великий или Книга о Боге

Мария, мать Христа, также с самого момента рождения была посвящена Господу. Ее отец Иоахим (по доевангелъским текстам Иакова, подтвержденным псевдо-Матфеем) был очень богатым человеком, делавшим даже двойные приношения, однако ему ставили в вину, что у него нет продолжателя рода: жена его до сорока лет была бесплодна. Оба с молитвами обращались к Богу. И когда однажды представший Анне ангел объявил ей, что ее желание исполнится и она родит ребенка, она ответила: «Если я рожу мальчика или девочку, то посвящу ребенка моему Господу Богу на все дни его жизни».

Мария, как явствует из тех же текстов, воспитывалась в храме, где ее обучили священным песнопениям и танцам; она оставалась там до совершеннолетия. Ее семейство принадлежало, говоря современным языком, «к низкому слою дворянства».

Те же источники сообщают, что выбор жениха совершался жрецами во время религиозной церемонии: «…верховный жрец сказал Иосифу: „Ты был избран хранителем девы Господней“, а Иосиф хотел уклониться, говоря: „Я стар, у меня уже есть сыновья, она же, напротив, еще девочка; я не хочу, чтобы сыны Израиля смеялись надо мной“».

Феномен благовещения известен также и индийской культуре. Здесь нельзя не вспомнить о благовещении непорочной матери Кришны-искупителя – то есть о появлении птицы в луче света. Девственная Дварка родила на восьмом месяце. В Индии, куда проникнет Александр, можно будет встретить последователей секты Дварки.

7

В этом ответе дельфийских жрецов нет ничего удивительного, никакой мистификации.

В античных религиях постоянно присутствует символ змеи. Если в Библии роль змея сводится к искушению, то по другой иудейской версии, восходящей к вавилонскому Талмуду (возникшему к 600 г. до Р.Х., когда евреи находились в плену у амонян, исповедовавших другую веру), змей, обольстивший Еву, склонил ее уже к измене мужу и вступил с нею в плотские сношения.

Подобные примеры можно найти и в доевангельских текстах Иакова. Иосиф, «вернувшись со своего строительства» (что заставляет думать, что он не был простым плотником, как обычно полагают) и увидя, что Мария беременна на шестом месяце, принялся стенать: «С каким лицом предстану я перед моим Господом Богом? Какую молитву могу я вознести за эту деву? Я получил ее их храма девственницей и не сумел сохранить! Кто учинил это бесчестие в моем доме, кто осквернил девственницу? Неужели то, что произошло с Адамом, случилось и со мной? Тогда змей, явившись, соблазнил Еву. То же случилось и в моем доме» (толкования этих новозаветных текстов можно найти в комментированном издании Апокрифов[10]).

Слова ангела, явившегося во сне Иосифу, чтобы сказать: «Не беспокойся, эта девушка родит сына, который спасет свой народ», – похожи на изречение оракула.

Иной ответ дельфийского оракула привел бы к разводу Филиппа с Олимпиадой, и Иосиф, если бы не имел такого давления, выгнал бы свою жену.

8

Когда Геродот в первой половине V в. до Р.Х. прибыл учиться в Египет, жрецы подтвердили, что «уже одиннадцать тысяч триста сорок лет на Земле не появился ни один бог». Разумеется, речь идет не о полубогах или о сыновьях бога, каковыми явлились фараоны, а о настоящих богах, выступавших в человеческом обличье.

Это заявление, сделанное с такой точностью, дает пищу для размышлений, особенно если вспомнить старые мифы о золотом веке человечества или об эпохе гигантов. Наверное, в религиях древности имелось представление о зависимости жизни человечества от великого вселенского года протяженностью в двадцать четыре или двадцать пять тысяч лет, в котором есть и свои «мертвые сезоны», и свои периоды расцвета: пик его приходится на промежуток между эрой Весов и эрой Девы, а период угасания – на период от Овна к Рыбам. В промежутке между этими двумя крайними точками в первой его половине (то есть в течение приблизительно двенадцати тысяч лет) человечество будет скатываться к упадку; во вторую же половину оно снова воспрянет и достигнет максимального подъема сил.

Отправляясь от этого представления, можно вообразить себе, что в основе развития цивилизации лежит не уже многократно отвергнутая теория непрерывного прогресса, но некий другой процесс, в котором за эволюционным периодом следует эпоха застоя. Впрочем, это не мешает представить ход развития человеческой цивилизации графически (в виде все время увеличивающейся спирали, расстояние между нижними и верхними витками которой составляет двадцать четыре тысячи лет).