Александр Золотая Грива 1 (СИ)

Шли долго. Алекша устал перелазить через поваленные стволы, выворотни. Это вообще непросто, а со связанными руками и вовсе трудно. Потом спустились в глубокий овраг, долго шли по самому дну и, наконец, подошли к бревенчатому частоколу. Бревна с острыми концами стоят плотно, как зубы молодого волка и только сбоку виднеется узкая лестница. Опустили с частокола после того, как Шрам махнул рукой. Алекше развязали руки – теперь не убежишь – и подтолкнули к лестнице. Поднимаясь, он чувствовал, как на него недобро смотрят стражи частокола и сердце сжималось от нехорошего предчувствия. Входят в просторную избу. За низким столом сидят двое – оба широкоплечие, в хороших доспехах, волосы зачесаны назад и перехвачены тонким ремешком. Один постарше – лицо в морщинах, волосы с сединой. Выделяется большой нос, перебитый точно посредине. Второй моложе, волосы черные, глаза быстрые, тоже черные, лицо в мелких ямках – переболел оспой. Обращаясь ко второму, Шрам произнес:

– Вот привели, по лесу шатался.

– Серьезная причина притащить сюда, – хмыкнул черноглазый.

– Да нет… – замялся Шрам, – Волос хотел его сразу… того, а я подумал, что лучше тебе показать…

Было видно, что он побаивается черноглазого и потому мямлит. Тот, что постарше, молча рассматривал Алекшу. На мгновение задержал взгляд на поясе, рассмотрел секиру.

– У мальчишки пояс Медведя. И секира, – медленно сказал густым басом.

– А-а… и ты, Шрам, решил, что такой шибздик завалил Медведя и потому его надо притащить сюда, так? – засмеялся черноглазый.

– Ну да… э-э, то есть, нет, – забормотал Шрам. Он совсем растерялся, вспотел. Покосился на Алекшу. Лицо налилось злобой. Раскрыл рот, намереваясь сказать еще что-то. Черноглазый не дал.

– Ладно, Шрам, молодец, правильно сделал. Сейчас разберемся с мальчишкой, это недолго, а ты иди, иди…

– Ага … – облегченно вздохнул Шрам и попятился к двери.

Мужчины несколько мгновений рассматривали Алекшу, потом тот, что постарше спросил низким густым басом:

– Ну, рассказывай, кто такой, как зовут и откуда взялся в лесу.

И Алекша рассказал, умолчал только про лесную колдунью – их не любят простые люди, а тут явно именно такие. Его выслушали. Некоторое время молчали, затем обладатель густого баса произнес, обращаясь к молодому:

– Похоже на правду, как думаешь, Удал?

– Вроде да, – скривился тот, – но ты сам знаешь, Ревун, что это ничего не меняет.

– Негоже невинную душу губить, – насупился тот, кого назвали Ревун.

– Дело твое, – махнул рукой Удал, – но ты знаешь наши правила, – и вышел из избы.

Ревун громко вздохнул, посопел, с сомнением посмотрел на Алекшу. Тот почувствовал, что сейчас решается его судьба – жить ему дальше или нет. Где-то в животе появился холодный ком тревоги, стал разрастаться. Рука помимо воли медленно потянулась к секире. Ревун это сразу заметил, беззлобно усмехнулся:

– Ишь, какой герой.

– Герой не герой, но резать себя, как барана я не дам, – твердо сказал Алекша.

– Добро, только резать тебя я не собираюсь. Во всяком случае, без твоего согласия.

– Это как? – растерялся Алекша.

– А вот так! – засмеялся Ревун. – У нас правда такая – кто к нам пришел, становиться одним из нас или умирает. Хочешь смерти, ладно, я дам тебе умереть с оружием в руках. Нет – становись таким, как мы.

Алекша молчал. Он не хотел становиться лесным разбойником, кем без сомнения, был этот человек и все остальные здесь. Но и умирать тоже не желал. Вспомнил, как ромей, что обучал их разным наукам в доме боярина Твердослова, часто говорил им странные слова: « Не бывает безвыходных положений. Думайте и решение найдется». Остряки, из тех, что любят трепаться по каждому поводу, сразу начинали шутить про вход и выход, что есть у каждого, но Алекша всегда воспринимал слова учителя всерьез.

– А вы тут всегда живете? – спросил он, – я заметил, что частокол новый, народец в шалашах живет, в землянках. И эта избенка недавно поставлена.

– Да так, – пожал крутыми плечами Ревун, – на лето. К зиме перебираемся в другое место.

«Болота схватывает морозом и княжеские дружинники могут подойти к лагерю, – понял Алекша, – потому на зиму и уходят дальше от города. Так, так…»

– Хорошо, буду одним из вас, – сказал Алекша. Он опустил голову, весь поник, будто решение далось ему нелегко.

– Ну и добро, – ответил Ревун, – нам смышленые нужны. Пройдешь испытание, посвятим тебя в вольные люди.

– Какое испытание? – насторожился Алекша.

Ревун объяснил ему, что разбойником или вольным человеком, так они называли себя, становятся не сразу, а после того, как докажешь свое умение и удаль в разбойном ремесле. « Кровью хотят повязать, – понял Алекша, – ладно, посмотрим…»

Идти «на дело» Алекша сразу отказался, мотивирую тем, что не умел и слаб. Ревун на удивление быстро согласился, но немедленно предложил заняться столь нелюбимой Алекшей тренировкой. Среди разбойников были бывшие княжеские ратники, к одному из них, по кличке Дубина, Ревун и послал его…