Александр Золотая грива

Краешек рыжего солнца едва выглянул из-за верхушек деревьев на левом берегу, когда купеческий струг вышел на середину реки. Большой грязный парус развернулся во всю ширь, слабо лопотнул на утреннем ветерке и бессильно обвис, как уши старой больной собаки. Вдоль бортов чернеет ровный ряд отверстий. Длинные свежеструганные весла дружно опустились в мутную воду, оттолкнулись. Струг скрипнул деревянными суставами, бесполезный парус стыдливо уполз вверх… Путешествие Алекши в Византию началось. Сегодня путь из Киева до Стамбула прост, займет несколько часов, а тогда это было длинное и очень опасное путешествие и не все из него возвращались. Команда гребла весь день, с небольшими перерывами на перекус. Во время еды на корму, за руль становился Колун и правил судном по ветру. Держал строго середины реки и внимательно смотрел по сторонам – не покажутся ли разбойничьи лодки. Первые два дня у Алекши побаливала спина с непривычки, все-таки работал веслами целый день! Ладони горят огнем, плечи ломит, а в спину словно кто раскаленную иглу воткнул. Терпел, вида не показывал, зато ел за троих и еще добавки просил. Рыжий только посмеивался, глядя, как молодой парень уплетает кашу с мясом.

Так прошла неделя. Через пороги тащили корабль на руках и плыли дальше. Уже подходили к устью. Рыжий всю дорогу не переставал удивляться – столько плывут и ни одна собака на них не залаяла.

– Ты бы заткнулся, – посоветовал Колун, – накличешь.

И накликал…

В этот день все не ладилось с самого утра – кто-то разбил горшочек с солью, тут же выяснилось, что больше соли нет ни у кого. Едва вышли на середину реки, поднялся сильный встречный ветер, пришлось снимать парус и идти только на веслах. К полудню ветер усилился так, что гребцы выбивались из сил, а струг почти не продвигался. Колун хмуро огляделся по сторонам. Мутная вода бешено пляшет вокруг судна, ветер срывает пенные шапки, уносит неведомо куда. Тонкая черная полоска, появившаяся на горизонте еще утром, превратилась в жирную небесную змею, улегшуюся точно в месте соединения неба и земли и сейчас казалось, что черная кожа змеи втягивает голубое небо, облака и саму землю.

– Левый борт табань… прямо греби!!! – заревел Колун.

Струг развернулся бортом под волну и споро пошел к левому берегу. Вода по правому борту заколотила сильнее, ветер стал злобно швырять брызги пополам с пеной на гребцов, но разгоряченные тяжелой работой люди нисколько не огорчились. Наоборот, улыбались, чувствую влажную прохладу на горячих спинах. Алекша сидел возле правого борта. Холодная вода выплеснулась на днище струга, залила сапоги. Ногой отшвырнул вещевой мешок, оглянулся – до берега осталось всего ничего, камень добросишь, но река словно сбесилась – тугие волны бьют в борт, будто каменные ядра, судно трещит, жалуясь богам на нелегкую жизнь, никак не хочет идти быстрее. Весло на половину погружается в темную воду, уключина визжит и лязгает голодным волком, того гляди, выплюнет проклятое весло. Когда облило с головы до ног и промерзли до костей, улыбаться перестали. Воды в струге набралось по колено, нехитрые пожитки команды всплыли и теперь болтаются под ногами. Все гребут как бешеные, даже Колун сел за весло, помогая самому слабому, но берег все равно едва ползет навстречу. Алекша замерз так, что спина одеревенела и перестала чувствовать обжигающую ледяным холодом речную воду. Он вдруг понял, что если сейчас перестанет грести, то замерзнет до состояния сосульки, потому что тепла не осталось, оно идет только от зажатого в ладонях весла. Вода добралась до лавки и скоро под задницей захлюпало. Оглянулся в тревоге и в этот момент струг врезался в берег.

– Все за борт! – рявкнул Колун.

Алекша прыгнул вместе со всеми на отмель, крепко ухватился за борт.

– Раз! – крикнул Колун. Крепкие руки рванули струг и он, тяжеленный от воды, чуть-чуть выполз из реки.

– Два! – еще на полкорпуса.

– Закрепить! – Рыжий метнулся с пеньковым канатом в руках к ближайшему дереву, обмотал и запутал мудреным узлом. Остальные без особой команды бросились черпать воду и собирать пожитки.