Александра: Чужие берега

Вечерний Киев мелькал за окном. Город, как любая столица в мире, преобразилась к вечеру. Яркие зазывающие огни бутиков и магазинов создавали ощущение нереальности. Начиналась шумная, дорогая ночная жизнь. Довольно быстро, миновав старый центр города, машина спустились на Набережное шоссе. Саша только приятно удивилась, что в Киеве нет московских пробок, как на средине моста Патона зависли в пробке. Не застряли в пробке, не стали в пробке, а именно — зависли. Поток машин, стремившийся как можно быстрее попасть на левый берег Днепра, замер на перевернутой дуге светящегося огнями моста. Но стоило выехать на Броварской проспект, как сказочная грань нереальности стерлась. Все было как в Москве — поток машин, грязь, летящая из под колес, и огни высоток.

Глава 9

— … Может это старость? — Вера Васильевна отставила чашку и вопросительно посмотрела на сестру. — Себя — то со стороны не видно. А сегодня посмотрела на Ивана — не тот Иван. Осунулся, сдал.

— Ну, ты придумала! Какая старость! Для мужчины шестьдесят, это я тебе скажу… — Инесса Васильевна, маленькая, юркая, с короткой мальчишеской стрижкой, с критическим умозаключением сестры не согласилась. И тут же, оседлав любимого конька, прочитала, чуть ли не научный доклад, с которым недавно выступала.

— Старость, если на то пошло, не зависит от возраста. Старость — это состояние души. Состариться можно и в двадцать, — подвела итог Инесса Васильевна.

— Инна, скажи, мозги вот так набекрень могут съехать в один день, — Вере удалось прервать монолог сестры.

— В один день точно не могут, а вот… — дальше последовала лекция.

— Слушай, а ты бы могла проконсультировать Ивана? Может, ты права — это усталость, а я накручиваю себя.

— Конечно, смогу, только надо выбрать день, что бы ни консультаций, ни лекций, ни студентов.

Такого дня в плотном графике Инессы Васильевны естественно не оказалось.

— Как появится «окно» я сразу тебе позвоню и подъеду. А, что его беспокоит?

— Его, может и ничего. А вот меня беспокоит.

Вера Васильевна подумала, как правильно сформулировать свои ощущения, чтобы не попасть снова на лекцию.

— Скажи, может нормальный человек взять и забыть о приеме в мэрии? Притом, заметь, за два часа до встречи?

Инна Васильевна, задумавшись, закурила прямо на кухне.

— Это Иван забыл?

— Да. Вспомнил, когда с мэрии сами позвонили. Секретарша вся в слезах, говорит, что специально утром звонила ему на мобильный, напоминала.

— Ой, Вера, эти секретарши, как лаборанты. Ты ему сто раз скажи, а они все равно чего — то не поймут или забудут, или напутают. Порой думаешь, лучше б ты забыл, чем сделал. Потом переделывай за него.

— Нет, ничего Ира не напутала.

— И?

— Звонила ему Ира ровно за два часа до встречи. Она мне лично показывала свои исходящие звонки. Вот и скажи мне, что это такое — старость или болезнь?

— А когда ты заметила, ну… эти странности?

Вера Васильевна прикрыла глаза и задумалась. Ерунда какая — то…

— Это к делу, конечно, не относиться. Ты же сама знаешь Ивана: сдержан, суховат, грубоват. А потом вдруг впал в какую — то эйфорию. Помнишь, я говорила, он открыл медицинский центр. Там своя, семейная история. Я особо не вникала. А потом вдруг, все завертелось вокруг этого центра, с нашим — то профилем работы. Очистительные системы и медицина…

— Ну и что странного? Может это в него такая форма борьбы со стрессами?

— Где — то год или около того, меня Иван познакомил с одним предпринимателем. Занимал тот какой — то сектор в медицинском бизнесе. Знаешь, мне было все едино, чем кто занимается. Но Иван попросил просчитать, что мы будем иметь в итоге, сотрудничая с этой фирмой.

Вера Васильевна силилась вспомнить название компании или ее владельца, но так и не вспомнила. В памяти всплыло только лицо молодого человека.

Когда она зашла в кабинет Савицкого, в нем уже стоял запах дорогих сигарет, коньяка и лимона. «Что — то новенькое, — удивленно отметила тогда Вера Васильевна. Иван Андреевич принципиально никогда не курил. И что бы вот так, среди белого дня, пить коньяк — Вера тоже не припоминала. Трезвенником Иван Андреевич, конечно, не был. Толк в хорошей выпивке знал, но, что бы пить в рабочее время да еще в кабинете — такого раньше никогда не было.

Посетитель, молодой, на вид тридцатилетний мужчина, виновник беспорядка, сидел за гостевым столиком в одном из неудобных кресел, которые Вера Васильевна не любила. Сядешь в такое и ни спину тебе выпрямить, юбка норовит задраться, коленки до подбородка. Но модная жуть основательно прижилась в кабинете Савицкого.

Молодой человек, спортивного типа, как ни странно, мастерски умостился в кресле, чем просто удивил Веру. Но эта уверенная, вальяжная поза, и нарушенный порядок сразу насторожили Веру Васильевну. Было что — то скользкое, липкое и в белозубой улыбке, и в радушном веселом тоне. Фальшивость Вера Васильевна почувствовала сразу, как чувствует фальшивый доллар опытный кассир.