Александра Федоровна. Последняя русская императрица

Как было приятно находиться в этом лесу, пропитанном чудесным бальзамом! Целью вылазки была высокая бурая скала, которая называлась Красным пиком, с которой от­крывался величественный вид на долины внизу и бирюзо­вое море. С другого склона открывался удивительный вид на цепь высоких острых заснеженных вершин, любоваться ко- торыми было одно удовольствие.

Они подошли к площадке, на которой лежал чистый, рыхлый снег. Отец разрешил сыну поиграть со снегом. Мальчик бегал, подпрыгивал, катался по снегу, падал, под­нимался, в общем резвился, словно медвежонок, вырвав­шийся из клетки на волю. Царь внимательно следил за сы­ном, чтобы тот не совершил какую-то оплошность. Какой чудесный денек! Николай впервые поверил, что тяжкое ис­пытание там, в Спале, осталось позади, что его мальчик выз­доровел, что он может вполне рассчитывать занять трон, когда пробьет его, Николая, час отправляться в невидимый, потусторонний мир.

Александра видела, в каком отличном настроении воз­вращались отец с сыном. Оба были такие спокойные, уми­ротворенные. Александра улыбалась. Тихо спросила царя: «Может, Господу угодно покончить с нашими испытания­ми, как ты думаешь? И. теперь снова всех нас ждет впереди только радость?»

Император нежно привлек ее к себе и смотрел на нее лас­ково, как обычно. Эти незабываемые крымские вечера обе­щали им море блаженства.

Но лето 1914 года было примечательно не только этим. И политический барометр в Европе указывал на «ясно». Повсю­ду люди уезжали в отпуска. Слухи о близкой войне, которы­ми кишела весь прошлый год пресса, казалось, рассеялись после первых благодатных майских дождей.

Короли, императоры, главы государств совмещали ис­полнение своих обязанностей с отдыхом, они наносили ви­зиты друг другу, совершали морские прогулки.

Званые обеды, парады, дефиле, балы, дружеские пожела­ния занимали главное место в программах визитов главных лиц, ответственных за европейскую политику.

Однако под этой внешне благополучной картиной все резче проглядывали внутренние противоречия. Союзники объединялись: английский король Георг V нанес визит в Париж, к кайзеру приезжал австрийский эрцгерцог Франц Фердинанд, президент Франции Раймон Пуанкаре посетил в Санкт-Петербурге русского царя.

20 июня произошло событие, исполненное глубокого символизма: энергичный британский адмирал сэр Дэвид Битти, командующий первой эскадрой линейных кораблей флота Его величества, привел свою флотилию на Балтику с дружеским визитом. Тысячи русских приходили полюбо­ваться на английские корабли, стоящие на рейде в Крон­штадте. Военно-морская мощь Великобритании производи­ла на них должное впечатление, и многие теперь видели в лице Англии своего надежного союзника.

После того как Битти со своей эскадрой покинул русские берега, царская семья отправилась на своем «Штандарте» в ежегодный двухнедельный круиз вдоль берегов Финляндии.

Но спустя четыре дня, 28 июня, когда все наслаждались на борту морской прогулкой, они узнали об ужасной вести, — в боснийском городе Сараево был убит австрийской эрцгер­цог Франц Фердинанд!

XXII.

В 1914 году Австро-Венгерская империя со своим соро­камиллионным населением представляла собой пестрое лоскутное одеяло, сотканное из различных провинций, на­циональностей, разбросанных по Центральной Европе и на севере Балкан. Три пятых ее населения составляли славяне. Но империей фактически управляли не они, а два неславян­ских народа, — австрийцы и венгры, и славянские народы, стонавшие под двойным ярмом, — Оттоманской империи и Вены, мечтали только о реванше и о настоящей независи­мости.

Одной из таких беспокойных славянских областей было маленькое независимое королевство Сербия, о которой Гер­манский император говорил, что это — не страна, а «логово бандитов». Но Сербия обладала большим влиянием на не­большие королевства, раболепно служившие австрийскому орлу, и явно представляла собой большую угрозу для Фран­ца Иосифа, а его генеральный штаб разрабатывал планы ее уничтожения. Начальник австрийского генерального шта­ба фельдмаршал Конрад фон Хотцендорф во всеуслышание называл Сербию «маленькой опасной гадюкой».