Александра Коллонтай. Валькирия революции

Надеясь, что ей поможет успех, достигнутый ею в торговых переговорах, Коллонтай решила отправиться в Москву, чтобы уладить дело со Сталиным, и попросила принять ее. Она нашла отличный повод обосновать свою поездку и обращение к Сталину — необходимость отстаивания территориальных прав России на архипелаге Шпицберген. До 1920 года этот архипелаг, богатый каменным углем и усеянный рыболовными портами, не имел юридического статуса, и Россия делила доступ к его ресурсам с Норвегией и Швецией. Однако именно в тот год прошедшая в Париже мирная конференция признала суверенитет над архипелагом за Норвегией. Россия восприняла это как публичное оскорбление и несправедливое лишение ее законных прав. Охваченная революцией Россия отсутствовала на торгах, развернувшихся в 1920 году, а значит, не могла отреагировать должным образом. Сталин, как и все большевики, хранил горькие воспоминания о мире и порядке, установившихся в результате переговоров без участия России. Со стороны Коллонтай, приехавшей узнать мнение Сталина о том, как его представительнице в Норвегии следует решать эту проблему, какие требования выдвигать, это был искусный ход и отличный повод добиться встречи с ним.

Фрагмент статьи неизвестного автора «Александра Коллонтай о Ленине» из норвежской газеты «Арбеидербладет» («Arbeiderbladet»). Не ранее 1924. На норвежском языке. [РГАСПИ. Ф. 134. Оп. 2. Д. 19. Л. 4]

Наконец, Коллонтай тянуло в Москву и по другой причине. Там жил Миша, который только что женился. Александра страдала от долгой разлуки с сыном. Эта рабочая командировка также сулила ей счастливые моменты в кругу семьи.

Летом 1923 года Москва была уже не тем столичным городом, который Коллонтай покинула, уезжая в Норвегию. В плане повседневной жизни все стало проще — НЭП принес свои плоды. Политический ландшафт также изменился. Тяжело больному Ленину обеспечили уход на Воробьевых горах. К тому времени он уже уступил свое место Сталину, чья власть ощущалась повсюду.

Александра Коллонтай и сопровождавший ее Марсель Боди, как подобает официальным лицам, разместились в отеле «Националь». Несмотря на физическое недомогание (не давало покоя сердце), Коллонтай выполнила все намеченное ею в народных комиссариатах — по иностранным делам и внешней торговли. Марсель Боди, рассказавший об этих визитах в памятной статье, отмечал, что из них не вышло ничего определенного, никто не принял четких решений и даже не объяснил свою позицию. Без слов понятно, что над всеми переговорами витала тень Сталина. Тогда уже стало известно, что все зависит от него. Поэтому обращение к Сталину, задуманное еще до отъезда из Норвегии, было как никогда необходимо.

Пока Александра Коллонтай вела свои официальные переговоры, она стала объектом странного и внушавшего беспокойство демарша. В отеле ей нанесли визит несколько членов бывшей «рабочей оппозиции». Один из нежданных визитеров, Николай Кузнецов, сказал ей: «Вы нас представляете за границей». Коллонтай, не будучи наивной, заподозрила провокацию и отказалась отвечать на этот призыв примкнуть к оппозиции.

И она не ошиблась, так как через несколько дней ее вызвала Центральная контрольная комиссия (ЦКК) РКП(б), предъявила ей запись беседы с недавними визитерами и тщательно расспросила ее обо всех предполагаемых связях с «рабочей оппозицией», которых на самом деле у нее больше не было. ЦКК вызывала Александру несколько дней подряд и, несмотря на ее заявления о невиновности, казалось, уличила ее в участии в несуществующем оппозиционном движении.

НЭП и правда вызывал возмущение у некоторых членов партии, которые рассматривали его как предательство по отношению к классовой борьбе и завоеваниям Октября. Поэтому бдительность ЦКК легко объяснима. Партия могла опасаться, как бы Коллонтай, все еще, несмотря на критику, пользовавшаяся большим авторитетом, не поддержала морально противников НЭПа и в более широком смысле всех тех партийных деятелей, которые пытались противиться растущей силе Сталина. Перед лицом следственной комиссии, решившей заставить ее признать, что она состоит в сговоре с оппозиционерами, Коллонтай сильнее, чем когда-либо, убедилась, что только объяснение со Сталиным способно помочь ей выпутаться из этого дела.

Встреча со всемогущим хозяином партии произошла в Кремле. Прибывшую Александру встретили близкие соратники генерального секретаря, Молотов и Куйбышев, затем ее впустили к Сталину. Впоследствии Коллонтай рассказывала Марселю Боди об этой встрече, подчеркивая лукавое дружелюбие Сталина. Тот осведомился о ее здоровье, деятельности, слухах и спросил, что бы он мог для нее сделать. В ответ она разразилась длинной тирадой, рассказав о своих неприятностях, провокации, допросах ЦКК, но также упомянула о публикуемых в «Правде» статьях за подписью А. М. К., которые обвиняли и порочили ее. Сталин выслушал ее «благосклонно», рассказывала она Боди. Он обещал ей вмешаться и уладить все проблемы.