Александра - наказание Господне

Верменич вышел, а Саша, осторожно приподняв голову князя, положила ее на диванный валик из кабинета Адашева, потом специальной лопаточкой разжала стиснутые зубы раненого, чтобы проверить, не запал ли язык. Павел принес графинчик с водкой, початую бутылку коньяка и вновь опустился рядом с гувернанткой, наблюдая за ее манипуляциями.

Саша принялась сматывать временную повязку, однако ей тут же пришлось прерваться: баронесса, окончательно придя в себя, подошла к распростертому на полу князю и возмутилась:

- Почему Кирилл, как какой-то жалкий бродяга, до сих пор лежит на полу! Велите, Павел, перенести его в спальню, а я буду ухаживать за ним, пока не приедет доктор.

Не поднимая головы, чтобы не выдать свою ненависть, Саша процедила сквозь зубы:

- Поначалу князю нужно оказать первую помощь и зашить рану на голове, иначе он изойдет кровью и к утру не за кем будет ухаживать.

Баронесса побагровела:

- Кто вы такая и на каком основании смеете всем здесь приказывать и решать, в чем князь нуждается?

Саша медленно поднялась на ноги, и даже веснушки не могли скрыть, как сильно она побледнела:

- Я служу гувернанткой в этом доме, но смею вас заверить, мадам, что разбираюсь в медицине лучше вас и поэтому настаиваю, чтобы вы с вашим приятелем покинули комнату. Вы только что с дороги, а у князя открытые раны и грязь им противопоказана.

- Нет, вы только на нее посмотрите! - задохнулась от гнева баронесса. Дмитрий, Павел, - обвела она взглядом мужчин, - скажи те на милость, откуда взялась эта мерзавка и кто ей дал право здесь распоряжаться?

- У этой мерзавки, как вы изволили выразиться, - выступила из-за спины хозяйки Серафима, - диплом Парижской школы акушерок и сиделок для тяжелобольных...

- Не надо об этом, Сима! - Гувернантка повернулась спиной к баронессе и через плечо насмешливо заметила:

- Налей лучше баронессе брому и проследи, чтобы она без промедления вышла отсюда, а мне недосуг отвлекаться на истеричных дамочек и их кавалеров.

Полина Дизендорф, издав легкий стон, обвисла на руках ошеломленного всем происходящим Кирдягина, до сей поры так и не промолвившего не единого слова.

Павел поспешил на помощь и, подхватив баронессу за талию, осторожно повел ее к выходу. Серафима на ходу поднесла к ее изящному носику флакон с нюхательной солью, но Полина резко отвела ее руку и остановилась на пороге:

- С завтрашнего дня, милочка, вы здесь больше не служите, и я сделаю все, чтобы ваша карьера гувернантки навсегда на этом закончилась!..

Саша не успела ответить, потому что Павел Верменич, как заправский лакей, отворил перед парочкой двери и отчетливо произнес:

- Сударыня, по-моему, вы несколько заблуждаетесь, пока у вас нет никаких прав, чтобы распоряжаться в доме моего друга! - Заметив багровый румянец, вспыхнувший на щеках баронессы, с усмешкой добавил:

- Да-а! Неудачная у вас на этот раз поездка получилась, сударыня!

Полина пробормотала что-то сквозь зубы и, хлопнув дверью, удалилась вместе с Кирдягиным, заботливо поддерживающим кузину под локоток. Саша продолжала заниматься раненым, не заметив, как весело переглянулись Сима и Верменич. Девушка с одобрением показала ему большой палец, а Павел, озорно подмигнув, закрутил с победной улыбкой свои бесподобные усы...

В последующие час-полтора Саша так и не встала с колен. Рана чуть выше виска оказалась серьезной, пришлось ее зашивать. Служанки молча сновали, принося чистую воду и унося тазы с окровавленными тряпками и корпией. Серафима поддерживала голову князя, когда Саша накладывала швы, обрабатывала края раны и многочисленные ссадины на лице. Верменич, следя за тем, чтобы Кирилл не дернулся, удерживал его за ноги, а один из лакеев - за руки. Однако Адашев находился в таком глубоком обмороке, что не почувствовал даже, как острая игла несколько раз проткнула его кожу, а тонкие, прочные шелковые нити стянули края раны.

Наконец Саша распрямила спину и с улыбкой посмотрела на своих помощников. Князь так и не пришел в себя, но голова и шея были аккуратно забинтованы, большие ссадины на лице и груди обработаны настоями трав, которые графиня привезла из путешествия по Китаю и Индии, и даже удалось напоить раненого отваром целебного корня. Женьшень ей подарил тот самый тибетский монах, обучивший ее приемам самообороны.

Теперь предстояло перенести князя в спальню и там уже более тщательно обследовать. Потому, как хозяйка запретила тревожить князя, Серафима поняла, что барышня тревожится, нет ли у него поражения внутренних органов и тяжелых переломов.

Странная неподвижность Кирилла чрезвычайно беспокоила Сашу. Больше всего она боялась, что у него сломан позвоночник, возможно, Верменич, а потом и лакеи, заносившие хозяина в дом, усугубили его состояние.

- Павел! - Она посмотрела на мужчину, устало прислонившегося к креслу. - Прошу вас, подберите четырех крепких лакеев, нужно будет осторожно, поймите, очень осторожно переложить князя на что-нибудь ровное и твердое, лучше всего сбить две доски, но все надо сделать очень быстро. Пожалуйста, Павел, займитесь этим скорее, а я пока схожу переодеться.