Александра (СИ)

В этот момент в зал зашли ещё дети. Они несли порфир, королевскую мантию красного цвета, подбитую мехом горностая. Она была длинная. Её несли шестнадцать детей, по два с каждой стороны, держали её. Шли такой цепочкой. Подошли ко мне. Я всё так же стояла преклонив колено. К детям подошёл ландмаршал. Он накинул верхнюю часть порфиры мне на плечи, закрепил её.

— Встань, Порфирородная Принцесса Трапезунда, Константинополя и Рима. Принцесса лангобардов, тевтонов, бургундов, франков, свевов, саксов, квадов, бригандов, алеманов, готов, вестготов и остготов, а так же других германских народов. Королева Ливонии Александра Комнина-Нибелунг.

Я выпрямилась. Повернулась к присутствующим. Накидку дети подхватили и занесли мне за спину. Господи, зачем такая длинная?! Но ладно, потерпим. Глядя на своих подданых и на гостей, начала говорить заученную мной коронационную молитву, которую Митрополит мне принёс накануне:

— Господи Боже отцев и Царю царствующих, сотворивый вся словом Твоим, и премудростию Твоею устроивый человека, да управляет мир в преподобии и правде! Ты избрал мя еси королевой и судию людем Твоим. Исповедую неизследимое Твое о мне смотрение и, благодаря, величеству Твоему поклоняюся. Ты же, Владыко и Господи мой, настави мя в деле, на неже послал мя еси, вразуми и управи мя в великом служении сем. Да будет со мною приседящая престолу Твоему премудрость. Поелико с небес святых Твоих, да разумею, что есть угодно пред очима Твоима, и что есть право по заповедей Твоим. Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроити к пользе врученных мне людей, и ко славе Твоей, яко да и в день суда Твоего непостыдно воздам Тебе слово: милостию и щедротами единороднаго Сына Твоего, с Ним же благословен еси со Пресвятым и благим и животворящим Твоим Духом, во веки, аминь.

Митрополит, глядя на меня, стал говорить свою коронационную молитву:

— Умудри убо и поставь проходити великое к Тебе служение, даруй дщери своей разум и премудрость, во еже судити людям Твоим во правду, и Твое достояние в тишине и без печали сохранити, покажи Александру врагом победительна, злодеем страшна, добрым милостива и благонадежна, согрей её сердце к призрению нищих, к приятию странных, к заступлению нападствуемых. Подчиненное ей боярство и дворянство, управляя на путь истины и правды, и от лицеприятия и мздоприимства отражая, и вся от Тебе державы ей врученныя люди в нелицемерной содержи верности, сотвори её яко матери о чадах веселящейся, и удивиши милости Твоя от нас… Не отврати лица Твоего от нас и не посрами нас от чаяния нашего. Аминь.

Церковный хор из Риги запел какую-то церковную песню. И Митрополит и Архиепископ творили крестное знамение. Первой на одно колено опустилась Елена, склонив голову. За ней опустились мои фрейлины. Потом ландмаршал. Опустились на одно колено Георг фон Фрундсберг и князь Пандольфо. Начали опускаться на одно колено бывшие ландсгерры, а теперь бароны Ливонии. Представители городов, крепостей, селений. Я стояла возле трона. Смотрела на зал. В этот момент услышала, как кто-то сказал: «Чудо!» Не опустились на колени только гости, владетельные синьоры и поданные других монархов. Но тут увидела, как они начали креститься. Я сама не понимала, что происходит. Ленка мне потом рассказала, и мои фрейлины подтвердили, как многие другие, что в какой-то момент в корону ударили лучи солнца из окна. Корона вспыхнула и заиграла тысячами огоньков, от неё пошло сияние, которое перекинулось на моё платье и на порфир. И вот я уже вся сияю в ореоле солнечного света. Со слов Елены и остальных, это было невероятное, захватывающее зрелище.

Глядя на меня, неожиданно на одно колено опустился князь Эрнст Антгальский, представитель самого древнего аристократического европейского рода Асканиев. За ним опустился на колено Вильгельм IV Баварский. Далее преклонили колени другие молодые аристократы.

Корона хорошо держалась на моей голове, словно влитая. Я сделала шаг вниз от трона. И пошла к выходу. Позади меня пристроилась Елена, фрейлины и остальные. Мне улыбались, кланялись. Я отвечала тоже улыбкой. Вышла из зала и прошла на крыльцо замка. Там увидела людское море.

— Её величество королева Ливонии Александра Комнина-Нибелунг! — Крикнул кто-то очень громко. И людское море взорвалось криками радости и приветствия. Кричали простые люди, что собрались с близлежащих селений, городков и замков. Кричали и махали в приветствии мои солдаты и ратники Великого Князя. Я смотрела на них и улыбалась. В какой-то момент они все стали опускаться кто полностью на колени, кто на одно колено. Наступила тишина. Я обвила их всех взглядом.

— Встаньте, поданные мои. Отныне я ваша королева. Ваша мать, а вы мои дети, о которых я обязана заботиться и защищать. — Говорила громко, хотела, чтобы меня услышали многие. Народ стал подниматься. Опять стали кричать здравницы и приветствия.