Александра (СИ)

— Добро. Но смотри, Иван Фёдорович, боярин Московский. Тебя за язык никто не тянул. Ты сам клятву дал. И клятва эта священна. Нарушишь её, всё потеряешь. Поверь. И я клянусь, быть верной женой тебе, любить и знать только тебя одного, как богом данного мне мужа. Детей тебе рожать. Встань, палатин мой и жених мой. — Иван встал. Вся атмосфера вокруг нас была настолько наэлектрелизованна и торжественно, что боярыня только крестилась. Боярин и его побратим смотрели на нас восторженно и одобрительно. Василий даже рот открыл, слушая нас. Взяла Ивана за руки. Продолжала ему улыбаться. В этот момент вошла Елена. Её глаза были мокрые. Она тревожно посмотрела сначала на Василия, потом на нас. Ивана я отпустила.

— Проходи, сестра моя. Договорились мы. Будет венчание. Станешь женой Василию. Но до венчания и свадьбы, чтобы у вас ничего не было больше. Понятно?

— Понятно, Саша. Ты Васю сильно била?

Когда она это спросила все мужчины, кроме самого Василия засмеялись. Фёдор Мстиславович и Евсей хохотали. Смеялся Иван.

— Хорошая у тебя сестра, Елена! — Смеялся дядька Евсей. — Настоящая царевна. Такую на кривой кобыле не объедешь. Сразу палок получишь. Вон она как гоняет своих холопов. Просто глаз радуется. Настоящими воями станут.

— И правда, дядька. — Поддержал Евсея Иван. — Знаешь, они ведь гордятся тем, что им царевна наставит своей палкой. Даже хвастают друг перед другом у кого больше кровоподтёк. Как же, самой византийской царевне служат. — Иван посмотрел на меня. — Саша, а знаешь сколько парней хочет к тебе идти? Этим пятерым завидуют чёрной завистью.

— Завидуют? Чему завидовать, Ванечка? То, что я их палкой колочу?

— Конечно. — Он засмеялся. — Богдашка то, как только ты ушла, грудь колесом выпятил. Вон я какой, царевна об меня чуть ли не палку сломала. Любят они тебя. Поверь. За тебя кому угодно горло перережут. Опасаюсь я уже.

— Чего ты опасаешься?

— Всего. Когда мы с тобой бьёмся учебным боем, да когда тебя достану тренировочным шестом, смотреть на меня волками начинают. На меня, мои холопы!

— Ванечка, отдав их мне, они перестали быть твоими холопами. Стали моими. Даже если ты станешь моим мужем, они всё равно будут моими. Понятно?

— Понятно, Александра Вячеславовна.

— Вот и молодец. Помни это всегда. И у меня теперь вопрос, Фёдор Мстиславович. Кто нас с Еленой к алтарю поведёт? Сироты мы с ней.

Боярин с боярыней вопросительно на меня посмотрели. Иван с Василием тоже. Я продолжила.

— Ведь дочерей к алтарю отец ведёт. А у нас отца нет. Убили его. Всех мужчин убили. Так кто нас с Еленой к алтарю поведёт? Традицию надо соблюдать. Иначе никак.

Все молчали. Потом Иван спросил:

— Сашенька, а что делать то?

— А пусть дядька Евсей нас с Еленой к алтарю поведёт, как батюшка наш названный.

Евсей даже покраснел. Встал, огладил бороду свою.

— Царевна. Я давно тебя и сестру твою доченьками зову. Вам я обязан жизнью, что до сих пор живу. Но как же так? Невместно мне простому вою, царских дочерей к алтарю вести. Не положено это.

— Дядька Евсей, мы сироты, и можем любого попросить, кто станет нам названным батюшкой.

— Так и попроси кого другого, более родовитого. — Глядя на него видела, что волнуется старый воин.

— Я и прошу, за себя, за сестру свою тебя. Чем ты плох? Род худой? Так не беда. Ты воин. А наши предки тоже были воями, а это братство священное. Так что нет урону чести нашему, как царевен. Наоборот, честь для нас с сестрой. Не откажи сиротам, дядька Евсей.

Он смотрел на меня. Огладил одежду свою. Потом кивнул.

— Хорошо, царевна. Поведу я вас к алтарю. Может я и не родовит, но никогда не бегал от ворога своего. За други свои всегда стоял, как стена. Поведу вас. А там, как говорят, семь бед, один ответ. Никогда не думал, дочка, что поведу к алтарю царских дочерей. Хотя у самого никогда семьи не было.

— Вот и станьте нам батюшкой, дядька Евсей. — Мы обе, с Еленой, улыбнулись старому воину. И он нам в ответ.

— Ну вот и договорились! — Вяземский старший потер ладонями друг о дружку. — Теперь свадебки и пир. И дело слажено! Да, матушка? — Посмотрел на свою жену. Боярыня довольно кивнула.

— Правда, Фёдор. Всё сладим. А там уже и на церковь будем уповать и господа нашего.

Я усмехнулась. Всё мысли Вяземских старших читались на их лицах. Плевать, что мы сироты, главное царские дочери. А это новый статус. Кто из московских бояр может похвастать родством с имперскими принцессами, пусть самой империи уже и нет? Это не важно. Ведь и Иван Третий, великий князь Московский тоже женился на византийской принцессе тогда, когда империя уже погибла. А тут они фактически вставали вровень с ними. Это было круто, но опасно. Но Вяземские решили рискнуть. И не прогадали. Но это выяснилось уже потом.