Александрия. Книга третья

– Вы имеете в виду – подтверждение законности состояния?

– Именно так господин император, волнуясь, ответил бывший.

– Вы скажите, действительно тот дворец, о котором писали, принадлежит Вам?

– Нет, что Вы, господин император. Дворец оформлен на других лиц, я иногда им пользуюсь.

– А те, на которых он оформлен, не могут подтвердить законность собственности, так получается?

– Именно так, именно так, господин император.

– И что Вы хотите от меня?

– Дать команду, чтобы меня и окружение оставили в покое, господин император.

– Скажите, я не могу понять, зачем он Вам? Такой огромный? Вам оставлена резиденция в Центральной провинции, Вам выделили резиденцию у моря, что Вам еще не хватает?

– Ну как сказать…

– Верните все в доход государства и спите спокойно, вот Вам мой совет. А вмешиваться и давать команды я не буду. Прошу меня извинить, много работы.

Император встал из-за стола и вышел, в соседнюю комнату, не попрощавшись.

– Вот оно истинное лицо, – думал император. Так деградировать, так деградировать…

Бывший император не мог встать со стула, злоба распирала, а страх не минуемой расплаты то покрывал тело потом, а то наоборот делал это тело холодным и «мертвым». Слова помощника он не расслышал, с большим трудом качаясь, вышел из кабинета императора раздавленный, униженный, оскорбленный.

Через несколько минут Сосед зашел к императору, тот разговаривал по телефону. Дождавшись, когда император закончил разговор и положил трубку императорского телефона, выдохнул, – Выскочил как ужаленный. Нужно полагать разговора не получилось.

– Именно так, – ответил император и протянул руку к телефону.

– Ну, ты работай, дел многого, – а сам бесшумно вышел из кабинета.

В любое время года Сосед ходил в одних и тех же валенках. Когда они переехали в тот дом, который оформил в аренду один из членов клуба, осматриваясь в комнатах, он нашел несколько пар мягких белых валенок хорошей выделки и белый полушубок из овчины, таких сегодня уже не производят. Валенки оказались ему по ноге, а полушубок был сильно великоват, но он затягивал его в поясе ремнем и всю зиму носил не снимая. А с валенками не рустовался и летом. Поэтому его движения по кабинетам резиденции были тихими и не заметными. А он любил навешать не только императора. В любом кабинете мог появиться без приглашения и покинуть его как говорят «по-английски».