Александрийская поэзия

Слово скажу; не мое слово, но старых людей.

Дети, в некое время Афин л фнванскую нимфу

Дивно любила, ее всем остальным предпочтя

(Ту, что Тиресию матерь), и с нею была неразлучна.

60Так; направляла ли путь к древней Феспийской земле

Или, ища Коронеи, ища Галиарта, 239стремила

Бег упряжки своей чрез Беотийский предел

(Да, ища Коронеи, где ей благовонная роща

Посвящена и алтарь у Куралийской волны), —

65Часто богиня ее с собою брала в колесницу;

Ни хороводы, ни смех, ни ликования нимф

Не услаждали Падладу, коль пляски вела не Харикло.

Все же и ей довелось горькие следы узнать,

Ей, что была для Афины меж всех любезной подругой.

70Ибо однажды они, скрепы одежд разрешив.

Вместе купались в прозрачнотекущих водах, в Геликоне

Конском; полуденный час горы сковал тишиной.

Вместе купались они; полуденной это порою

Было, и тишина всюду царила в горах.

75Только Тиресий один (едва борода пробивалась

На ланитах младых) там же со сворой бродил.

Жажда томила его, и пришел он к струям несказанным,

Бедный: и то, что нельзя, против желанья узрел.

Гневная тотчас к нему слова обратила Афина:

«Что за демон тебя, очи свои навсегда

80Ныне теряющий сын Эверов, привел не на радость?»

Только сказала — и мрак юноше очи покрыл.

Не было речи в устах у него; оковала колена

Мука, и в страхе коснел оцепеневший язык.

85Нимфа же вопль подняла: «Увы, ты ль отрока губишь,

О Госпожа? Такова ль ваша, богини, приязнь?

Очи сыновние ты отняла. Злополучнейший отрок.

Ибо Афинино ты лоно узрел и сосцы,

Солнца же больше не узришь вовек. Увы мне, злосчастной!

90О Геликон, ты моей ныне запретен стопе!

Многое ты за немногое взял, меняла жестокий —

Нескольких ланей отдав, отрочьи отнял глаза!»

И, руками схватив обеими бедного сына,

Матерь вопль подняла, словно лесной соловей

95Жалобой звонкой залившись. Над ней умилилась богиня,

И Афины уста слово такое рекли:

«О, жена, отрекись поскорей от речи, внушенной

Гневом, затем, что в беде должно винить не меня.

О, нисколько, поверь, похищать не сладко Афине

100

Отроков очи — но так Кронов глаголет закон:

Кто одного из бессмертных, самим божеством не избранный,

Узрит, великую тот пеню уплатит за грех.

О жена, что свершилось, того воротить невозможно:

Верно, такую уж нить выпряла Мойра, когда

105Этот мальчик рождался на свет. Неси же с терпеньем,

Чадо Эвера, беду, ту, что тебе суждена.

Сколько жертв принести пожелает в свой час Кадмеида,

Сколько, увы, Аристей, если бы только могли

Вымолить этой ценой они хоть слепцом Актеона! 240

110Ведь Артемидиных он спутником будет охот,

Но ни охоты, ни травли, ни стрелы, что вместе с богиней

Станет метать он в горах, все не помогут ему,

Стоит ему увидать не по воле своей омовенье

Дивной богини; свои псы господина пожрут,

115Яростный пир учинив; а кости сыновние матерь

Будет сбирать, обходя заросли скорбной стопой.

Верно, счастливой тебя она назовет и блаженной,

Ибо тебе хоть слепцом горы вернули дитя.

О подруга, печаль отложи; его же немало

120Ждет прекрасных даров в память о дружбе моей.

Я пророком его сотворю, досточтимым в потомках,

И без сравненья других он перевысит собой.

Птиц различит он неложно, какая на благо, какая

Попусту иль не к добру в небе явила себя.

125Много он возвестит божественных слов беотийцам,

Кадму откроет вещун и Лабдакидам 241судьбу.

Дам я и посох ему, шаги направляющий верно,

И долголетний ему жизни отмерю предел.

Он и по смерти один в Аиде пребудет разумен,

130Властным почивших царем, Агесилаем 242почтен».

Слово скончав, кивнула она. Коль Паллада кивнула —

Сделано дело; одной меж дочерей даровал Зевс

Афине вершить дела отцовскою властью.

Жены, явила не мать нашу богиню на свет,

135Но Зевеса глава; глава же Зевеса неправде

Не покивает вовек; так и Зевесова дщерь.

Подлинно, едет Афина сюда! О девы, воспряньте,

Ежели Аргос вам свят; должно богиню встречать

Благоуставною речью, молитвою и возглашеньем.

140Радуйся, Дева, и нам град Инахийский блюди.

Радуйся много, от нас ли коней или к нам направляешь,

И сохрани навсегда целым данайцев удел!

К Деметре

Вот и кошницу несут! О жены, примолвите звонко:

«Радуйся, матерь Деметра, обильная кормом и хлебом!»

Вот и кошницу несут! С земли взирайте на тайну,

Кто посвящению чужд; не смейте подглядывать с кровель,

5Ни жена, и ни дева, ни та, что власы распустила,

Все мы покуда должны голодную сплевывать влагу.

Геспер сквозь дымку сверкнул — когда же ты выйдешь, о Геспер?

Это ведь ты убедил испить Деметру впервые

В оное время, как Деву она безуспешно искала.

10Ах, Владычица наша, и как тебя ноги носили

В странствии к черным мужам и к плодам Гесперидина сада?

Сколько же маялась ты, не омывшись, не пивши, не евши!

Трижды ты перешла серебряный ток Ахелоя,

Каждую реку ты столько же раз пересечь потрудилась,

15Трижды у струй Каллихора 243ты наземь садилась уныло,

Солнцем палима, пылью покрыта, терзаема гладом!

Нет, о нет! О том промолчим, как Део горевала.

Лучше припомним, как градам она даровала законы,

Лучше припомним, как жатву она совершала впервые

20Свято, и как подложила быкам под ноги колосья

В те времена, как был Триптолем в искусстве наставлен;