Александрин. Яд его сердца

— Глупец! Нет и не может быть никакой другой жертвы. Чтобы всё получилось, должна быть связь! Сильная связь между тобой и сосудом для души Серен. Девчонка сходит по тебе с ума, она привязана к тебе и разумом, и телом. Где она сейчас? — требовательно воскликнула чародейка, вглядываясь в осунувшееся, измождённое лицо маркиза, мрачно отмечая, что внутренняя борьба, которую Моран непонятно с чего затеял с самим собой, вытрепала его. Выпила из него все соки.

Берзэ недовольно покачала головой. Колдун ослаб, а для ритуала ей нужен сильный, могущественный Страж.

— Я её отпустил. Найди себе другую жертву, — до белых костяшек сжимая кулаки, процедил маг. — А лучше, исчезни и больше никогда не показывайся мне на глаза!

— Глупый мальчишка, — гневно прошипела колдунья и в сердцах досадливо выкрикнула: — Как же не вовремя угораздило тебя влюбиться! — В следующее мгновение лицо старухи, изборождённое глубокими морщинами, расплылось в зловещей улыбке. — Не в том ты сейчас состоянии, Страж, чтобы противиться мне. Ты сам себя ослабил бесполезными метаньями. Что ж, может, это и к лучшему. Будет проще тобой управлять.

И прежде чем его светлость успел хоть что-то предпринять, лесная колдунья зашептала заклинание, оплетая мага своими чарами. Тьма сковала его волю, пленила разум. Острыми щупальцами вонзились в ослабевшую плоть.

Не без усилий, но Берзэ удалось преодолеть сопротивление Стража. Лицо её побелело от напряжения, крючковатые пальцы мелко дрожали, но она продолжала бормотать слова заклинания и не останавливалась до тех пор, пока маг, обессиленный, не рухнул перед ней на колени.

Чародейка довольно ухмыльнулась, оглядывая результат своих стараний. В глазах Морана, как будто покрывшихся ледяной коркой, теперь не отражалось ничего: ни привязанности к пустышке, ни любви, зерно которой сумела посеять та в его отравленном ядом сердце.

«Долго удерживать его разум в плену не удастся, но и нескольких часов будет достаточно, чтобы провести ритуал», — обнадёжила себя Берзэ и сказала:

— Найди и приведи ко мне девчонку. Серен пора вернуться.

Глава 14

Пустота под ногами сменилась чем-то твёрдым и почему-то очень скользким. А может, это я была настолько вымотана, что с трудом держалась на ногах. Первые мгновения никак не могла понять, куда переместилась: окружающая обстановка расплывалась и ни в какую не желала приобретать более-менее чёткие очертания.

— Ваша светлость! — совсем близко послышалось удивлённое восклицание, и я облегчённо выдохнула. Мадлен. — Как… как вы здесь оказались? — от испуга заикалась девушка.

Наконец пятна перед глазами стали походить на мебель, и на её фоне замаячила недоумевающая служанка, нервно теребящая оборку передника.

— Ваша светлость, вы что же… — голос девушки дрожал.

— Где сейчас маркиз? — нетерпеливо перебила её я, на всякий случай прислонившись к резной колонне балдахина.

С каждой секундой слабость только усиливалась. Кажется, я переоценила свои возможности: сначала долго возилась с магической защитой дворца, а потом ещё и отправилась на путешествие сквозь зачарованные зеркала.

Хорошо, если Моран дома. Говорить по душам можно и в горизонтальном положении. Вот сейчас рухну на такую манящую кровать и до завтра даже шевелиться не буду.

К сожалению, с тем, чтобы куда-нибудь рухнуть, у меня так и не сложилось.

— Его светлость ещё не вернулся со службы, — отчиталась Мадлен и продолжила забрасывать меня вопросами: — Ваша светлость, с вами всё в порядке? Вы такая бледная.

Ладно, поизображать трупа вполне можно и в карете. Пока доберусь до Анфальма, возможно, силы ко мне вернутся. Хотя бы их малая толика. Если это, конечно, не опасное для жизни магическое истощение, после которого нет нужды изображать покойника. Маг им просто становится.

Отогнав от себя страшное предположение (как будто мне уже имеющихся кошмаров недостаточно), велела Мадлен скорей бежать вниз и распорядиться насчёт экипажа. Девушка попробовала было возразить, мол, маркизе явно не здоровится и её место сейчас в сорочке и чепчике под пуховым одеялом, но осеклась под моим строгим взглядом и побежала выполнять распоряжение.

Минуты, пока шла по коридору, а потом осторожно спускалась вниз, судорожно сжимая перила, опасаясь навернуться с лестницы головой вниз, сохранились в памяти, как нечто размытое, подёрнутое мглой, никак не желавшей где-нибудь раствориться.

Прохлада каменного дома сменилась удушливой атмосферой жаркого вечера. Это вам не Луази, где даже летом приходится кутаться в шаль и только в мечтах рисовать себе тёплое солнышко. Небо Навенны поражало своей чистотой. Полная луна, точно драгоценное украшение, сияла в самом центре чернильного купола. Она казалась ослепительно яркой, а многочисленные звёзды, беря с неё пример, тоже сверкали, как только что отчеканенные сантали.

Пришлось зажмуриться и, опираясь на руку кучера, укрыться в полумраке кареты. Я даже шторку на всякий случай задёрнула, чтобы не ослепнуть от ядовитого лунного света. Откинувшись на подушки, измождённая, прикрыла глаза.

И, пока ехала, тихо твердила то ли вслух, а то ли про себя: