Александрин. Огненный цветок Вальхейма

— Лишняя, никому не нужная смерть. Король мог испугаться и вернуться в столицу. Когда он нужен мне здесь!

— Дурочку сгубило любопытство, — возвращаясь к очагу, где в закопченном котелке что-то негромко пузырилось, флегматично отозвалась чародейка.

Бофремон брезгливо поморщился. Варево источало далеко не самые приятные ароматы. Разлагающиеся одержимые — и те так не воняли. Но приходилось терпеть неудобства, пыль да грязь убогой лачуги. Принимать ведьму в Оржентеле было бы рискованно.

Украшение растворилось в складках роскошной, алого цвета мантии.

— Для призыва всё готово?

— Ещё немного терпения, ваше высокопреосвященство. Немного терпения, и они будут здесь, — подобострастно заверила кардинала ведьма. — Почистят замок от меченых. На мальчишку тоже не помешало бы поставить метку, — сказала Берзэ, имея в виду Стража, силой которого воспользовалась совсем недавно, чтобы призвать душу из мира мёртвых. Душу, которую в мечтах уже сто раз отправила обратно. — Он слишком много знает и может быть опасен.

Служитель Единой задумчиво потеребил кончик своей тёмной с проседью бородки.

— Ты сказала, маркиз тоже искал Слезу.

— Так девчонка сказала. — Колдунья бросила в варево щепотку измельчённых в пыль трав, отчего хижину заволокло удушливое марево.

Кардинал поспешил к крошечному, засиженному мухами оконцу.

— А я всё гадал, как он выбрался… Страж. Но ведь не всесильный же.

Берзэ резко вскинулась, точно хищная птица, почуявшая угрозу.

— Я бы почувствовала в нём демона. Не могла не почувствовать.

— В чародее, который всю жизнь охотился на исчадий Мглы и знает о них даже больше, чем ты, ведьма? — Кардинал усмехнулся: — Мне потребовались месяцы, чтобы отыскать Слезу Единой. А сколько времени ушло на это у де Шалона? Неделя? Думаешь, такому не хватит ума скрыть в себе демона?

В ответ старуха проворчала нечто нечленораздельное.

— Последи за ним через зеркала. И, если маркиз действительно одержим, воспользуемся этой его слабостью. В конце концов, кто-то же должен будет ответить за кровь, пролитую в Оржентеле.

Владычица Чармейского леса покорно кивнула.

— А как быть с Серен? Она умирает.

— Ты ведь нашла для неё новое тело, — досадливо обернулся маг, мечтавший как можно скорее оказаться на свежем воздухе.

— Душа может и не прижиться, — проворчала Берзэ, не преминув добавить: — В последнее время от девчонки одни проблемы и никакой пользы.

Бофремон раздражённо отмахнулся. Герцогиня была последней, кто его сейчас заботил.

— Не приживётся — убей. А лучше — разбей зеркало, в котором заточена её тень. Тогда избавимся заодно и от этой… — Его высокопреосвященство нахмурился, пытаясь в закутках памяти отыскать имя новой маркизы де Шалон. — Эта девица ведь тоже тогда погибнет? Они же все связаны одной силой.

Ведьма неопределённо пожала плечами и чуть слышно пробормотала, уже когда за кардиналом, надрывно скрипнув, захлопнулась покосившаяся дверь:

— Не терпится проверить, так это или нет.

Глава 17

Той ночью я металась в постели, не способная вырваться из плена страшного сна. Не обычного кошмара, который, как в трясину, затягивает на какое-то время, а потом отпускает, оставляя после себя лишь разрозненные, постепенно гаснущие воспоминания. Этот, я знала, не отпустит.

Не сотрётся из памяти никогда.

Даже открыв глаза, крича и рыдая, по-прежнему чувствовала тлетворный холод, ползущий по коже. Как наяву видела туман, стелящийся по прогнившей от чар земле. Магии тёмной, всесокрушающей, мерзкой. Словно мутные реки, вышедшие из берегов, колдовское марево расплескалось по лесу, напитало ядом растения, отравило сам воздух. Вскарабкалось по чёрным стволам деревьев, чьи искорёженные руки-ветви тянулись к маленькому, невинному существу.

Приносимому по злой прихоти в жертву.

В ушах стоял пронзительный младенческий плач, он разрывал мне сердце. Пламя, сумасшедше плясавшее вокруг каменного жертвенника, слепило глаза.

Казалось, я умирала вместе с крошечным созданием, сжигаемая ужасом, отчаяньем. Рассудок мутился от ощущения собственной беспомощности. От безысходности. Я не могла предотвратить ритуал. Не могла повернуть время вспять и спасти ребёнка.

Фрагменты из жизни кузины никогда не оставляли меня равнодушной. Обычно мои эмоции наслаивались на её чувства. Но в этот раз Серен… не чувствовала ничего. Возможно, ледяного сердца чародейки на миг коснулась искра сожаления. Но она тут же погасла, так и не сумев превратиться в пламя и растопить лёд в её груди.

Чтобы достигнуть цели, Серен готова была заплатить любую цену. За возможность управлять Мораном она, не жалея, расплачивалась чужой жизнью.

— Нет! Не надо! Не трогайте! Оставьте его! — захлёбывалась я слезами. Кричала, не понимая, что кричу в пустоту, и дряхлая старуха, колдунья, хищной птицей кружащая вокруг жертвенника, — лишь мираж.

Демонов проклятый мираж.

Не сразу осознала, что меня обнимают, и в тишину спальни вплетается вкрадчивый шёпот. Нежный, как поцелуи, что отголосками прошлых ласк звучали на моих губах, воскрешая в памяти мгновения, которые принадлежали только мне и ему.