Александровскiе кадеты (СИ)

Две Мишени. А за ним — капитан Ромашкевич.

Так, наверное, спускаются ангелы.

— Константин Сергеич! — завопили кадеты. — Александр Дмитриевич!

— Тихо! Тихо, господа! Что я сказал — бегом марш! Капитан Коссарт, головным! Выводите ребят!

— Всё понял, выведу! — Ромашкевич бросился к голове роты. — За мной, кадеты, за мной!..

— Ирина Ивановна! — Две Мишени, однако, кинулся в противоположном направлении. — Ирина Ивановна, вы целы?

— Цела, цела, — несколько сварливо бросила госпожа Шульц, изрядно удивив этим Федора — она словно и не рада, что Две Мишени вернулся!.. — А вы, господин подполковник?

— Цел, цел, — в тон ей отмахнулся тот. — Что со мной будет!

— Что там творится?

— Потом все расспросы, Ирина Ива —

Выстрелы грянули над самой головой. По узким ступеням, по той самой чёрной лестнице вниз скатилось человеческое тело, нелепо колотясь о камень.

— Сюды! — заорал кто-то наверху. — Сюды давай!

Ирина Ивановна и Две Мишени разом вскинули руки одинаковым жестом. Два браунинга ответили огнём, и сверху донеслась чёрная подсердечная брань.

— Фимку! Фимку убили! — истерично взвизгнул женский голос. Что-то пролетело в воздухе, ударилось о стену; Две Мишени резко пнул это «что-то», отшиб далеко в сторону, а затем, широко расставив руки, почти что рухнул на кадет и госпожу Шульц, прикрывая их собой и разом заталкивая за угол.

Взрыв, у Феди в голове зазвенело, мир закружился; сверху уже топали ноги, грянул винтовочный выстрел, за ним ещё.

— Дьявол! Сколько ж у них гра…

Взрыв.

— Тут нельзя оставаться! Прорываемся! К мальчишкам!

Но сверху уже валом валили люди с винтовками, в чёрных пальто и бушлатах, вроде как флотских, без знаков различия; выстрелы загремели и в дальнем конце подвала, туда тоже ворвались нападавшие.

И тут Федю осенило.

— Сюда! Скорее!

Господи, помоги, взмолился он. Помоги отыскать правильную дверь!..

Стоп, да вот же она. В узкой нише, почти скрытая за стояками труб. И — не запертая.

— Что это, кадет?!..

— Вниз! Вниз! — только и мог выдавить Федя.

Ирина Ивановна опомнилась первой. Решительно распахнула дверь, шагнула внутрь.

— Константин Сергеевич!.. Да помогите же мне, мальчики!

Они почти втащили подполковника внутрь. Закрыли дверь. Подперли старым ржавым ломом.

Здесь, однако, их встретила кромешная тьма.

— Что это? — услыхал Федор шёпот госпожи Шульц.

— Старый подвал, самый старый, — также шёпотом отозвался Две Мишени. — Надо же. Думал, его наглухо заколотили давным-давно…

— Надо спускаться, — вдруг сказал Петя Нитки. Сказал очень спокойно и очень рассудительно. — Иначе нас —

— А ты откуда знаешь? — прошипел молчавший до этого Костик Нифонтов.

— Знаю, — с прежним спокойствием сказал Петя.

— Света нет, — Две Мишени принялся рыться в карманах. — Сейчас, у меня были спички…

— Там, внизу, мешок с припасами. Там и фонарь, и свечки.

— Кадет Ниткин! — ахнула было Ирина Ивановна, однако подполковник быстро приложил палец к губам — голоса раздавались совсем быстро. Грохнул выстрел — похоже, палили просто так, во все стороны.

Вспыхнул фонарик. Две Мишени зажёг свечу, вручил её Косте Нифонтову.

— Потом станем разбираться, Ирина Ивановна, — сказал примирительно. — Не прожигайте, прошу вас, кадета Ниткина взглядом. Напротив, кадету Ниткину стоит вынести благодарность — за сделанное признание. Нам этот припас очень поможет…

Они медленно и осторожно двинулись прочь от ведущих наверх ступеней.

— Всё будет хорошо, — шепнул Две Мишени. — Верные войска должны вот-вот подойти. Капитан Ромашкевич выведет седьмую роту. Всё будет хо…

Бабахнуло; потерна наполнилась дымом.

— Дверь взорвали, — Ирина Ивановна развернулась, поднимая браунинг.

— Смотрите! — вдруг дернул её за рукав Костя Нифонтов.

Из-под двери в боковой стене потерны пробивался слабый свет. Две Мишени, ничтоже сумняшеся, рванул створку.

Потрескивая и стреляя искрами, здесь высилась невиданная электрическая машина. Опутанная кабелями, усеянная, словно глазами, желтоватыми стеклами циферблатов.

Она работала. Неведомо как и занятая неведомо чем.

По коридору топали многочисленные сапожищи, кто-то орал, вопил, толпа приближалась.

Две Мишени пожал плечами, тщательно осмотрел браунинг.

— Ирина Ивановна…

— Понимаю, — кивнула госпожа Шульц. — Надо прикрыть детей. Может, они успеют. Но… Константин Сергеевич, дорогой. У меня к вам просьба. Я… я не должна попасть к ним в руки. Не должна попасть живой. Вы понимаете меня?

Подполковник на мгновение закрыл глаза. Вновь открыл и резко, отрывисто кивнул.

— Обещаю вам это, Ирина Ивановна. Слово офицера.

— Тогда… — начала госпожа Шульц и тут за дверью заголосили:

— Заперлись! Изнутри! Есть там кто-то! Точно, есть! Ерохин, давай лом! Петюнин, топор!.. А ну открывай, твари! Открывай, хуже будет!..

— Попили нашей кровушки!.. — истерично завопил женский голос.

Ирина Ивановна склонилась к Федору, Пете и Косте.

— Сейчас они начнут ломать дверь, — сказала она очень спокойно. — Мы её откроем. И… будем стрелять с Константином Сергеевичем, покуда хватит патронов. А вы — бегите. Как можно быстрее. Постарайтесь выбраться из корпуса. Прячьтесь. И… храни вас Бог, — она быстро перекрестила каждого.