Александровскiе кадеты (СИ)

— Ну тебя, Емеля, язык, что помело!..

— Брать, — выдохнул Аристов. Чернявин молча кивнул, шёпотом принялся отдавать распоряжения.

…Их прикрывали тёмные трупы трамваев. Стрелки-отличники Феди Солонова и два десятка кадет третьей роты выступили все разом, наставив стволы.

— Ни с места! — рявкнул Две Мишени.

В тот же миг, как по волшебству, винтовочные дула возникли и в вокзальных окнах, словно там только и ждали момента.

— Бросай оружие! — подхватил Чернявин.

— Бросай! — из ближайшего окна наводил пулемёт Семен Ильич Яковлев.

— А? Что?..

Дружинники так и замерли.

— Клади винтовки! Или — залп по счёту «два»!

Молодой парень в худом пальто не выдержал первым. Положил винтовку на камни брусчатки, мелко и поспешно закрестился.

— Вот молодец, — одобрил Две Мишени. — А вам что, особое приглашение требуется?

Дружинники складывали оружие, явно оробев.

— Руки вверх, подходи по одному для обыска!

— Да кто вы такие? — вожак, тот самый, что сидел с «льюисом», положил пулемёт вместе с остальными, но, видать, оказался смелее других. — Мы — рабочая дружина с «Треугольника»! Порядок охраняем! А вы что за…

— Кадеты энто, — с ненавистью выдохнул усатый дядька постарше. — Ишь, при погонах… александровские, я ихнюю сволочь знаю…

Федор Солонов чуть сдвинулся. Ствол его «фёдоровки», куда более годной для городских перестрелок, чем длинная снайперская винтовка, глядел прямо в лоб усатому.

— Осторожнее, любезный, — процедил сквозь зубы Две Мишени. — Давай-ка заходи внутрь, посидим рядком да поговорим ладком…

Третья рота осталась караулить — не явятся ли ещё желающие проверить, что случилось с первой отправившейся на разведку командой. Пленных затолкали в пакгауз и заперли, отделив двоих — вожака и усатого.

Первый, высокий и плечистый, с мозолистыми руками, глядел смело, с вызовом. Допрос снимали Две Мишени и Яковлев; усатого увёл Черняев.

— Имя, прозвище как?

— Степанов Иван, — парень не опускал взгляда.

— А по батюшке?

— По батюшке — Тимофеевич!

— Ну так и расскажи нам, Иван Тимофеевич, коль ваша дружина «за порядком следит», что в граде Петровом делается?

— А что, твоё благородие не знает, что ль? — хмыкнул Степанов. Была на нём добротная чёрная кожанка, добрые же сапоги, новенький широкий ремень.

— Какие задачи вашей дружины? — резко спросил Две Мишени. — Численность? Вооружение? Есть ли немцы в городе?

Федору сперва показалось, что вожак дружинников отвечать не станет, но тот лишь дёрнул плечом:

— Задача… одна задача, порядок держать. Чтобы с заводом ничего не случилось. Он трудовому народу ещё пригодится — галоши-то всем нужны, и буржуям, и пролетариям! Народу нас сотни полторы будет. Из оружия — винтари всё больше, да пулемет. Был.

— Именно, что был. Ну, а немцы где? Неприятель истинный?

— Немцы-то? Немцы в Стрельне. Мятежников давят, контру всяческую. Вместе с солдатами из полков свободы.

— Из каких полков? — непритворно изумился Яковлев.

— Из полков свободы, — охотно пояснил Иван. — Волынский полк, Литовский, Кегсгольмский… Волынский первым и восстал.

— Волынский, значит, — мертвым голосом сказал Две Мишени. — А где остальная гвардия, где преображенцы, где семеновцы?

— Так это мятежники и есть, — с прежней лёгкостью сказал Степанов. — Они-то и сбежали, когда германец нам пришёл свободу дать.

— Германец вас, дураков, только в рабство забрать может, а не «свободу дать»! — в сердцах передразнил пленника Две Мишени.

Взгляд вперёд 4.3

— Германец живёт хорошо, а мы что ж, не могём?

— «Могём, могём». Ну, а почему вокруг всё темно и магазины разгромлены? Куда твоя дружина смотрела, Иван Степанов?

— Мы завод охраняем, — оскалился тот. — Как раз потому, что лавки разбивать начали. Сказал же, твоё благородие, мы за порядок!

— За порядок. А против государя восстали, присяге изменили. Так?

— Стой, Константин Сергеевич. Вот что, православный человек Иван Степанов. Рассказывай, что в городе творится, что, где и как; а мы — слово офицера и дворянина! — и тебя, и твоих отпустим на все четыре стороны. Винтовки не вернём, ну да ты себе других достанешь.

Дружинник заколебался.

— На вот, закуривай, — Две Мишени протянул портсигар. — С германцем воевать надо, Степанов, а не друг другу глотки рвать. Он на нашу землю пришёл, никто их сюда не звал.

— Бывает, что друг и нежданно заглянет, — командир дружины пустил дым. — Да-а… хорош у тебя табачок, твоё благородие… Ну, так и быть, скажу — вреда с того не будет, сами всё равно узнаете. Значится, так…