Александровскiе кадеты. Смута (СИ)

— А ваша Ударная группа, таварыщ Троцкий? Что с нэй? Пачиму мы нэ слышим о её успэхах?

— Она добилась немалых успехов, товарищ Коба.

— Каких жэ? По моим свэдэниям, она упэрлась в обороняэмыэ бэлыми Орёл и Кромы.

— Ненадолго, Иосиф.

— Увэрэнности вашей, Лэв Давыдович, можно только позавыдовать. А я вот нэ уверен ужэ ни в чём. Нэмцы так и не пэрэшли Днэпр. Великобританцы с французами также бэздэйствуют. Одни поляки, по моим свэдэниям, сражаться готовы, но трэбуют за свою помощь Киев и Минск.

— Ха! В Киеве германские войска и «самостийный гетман» Петлюра. Поляки могут «требовать» очень долго…

— Но поляки успели сформировать настоящую армию, товарищ Троцкий! Давайте и в самом деле предложим им Минск прямо сейчас, а Киев — чуть погодя. И пусть они прямо сейчас выдвигаются к Калуге!

— Ну вы и хватили, Григорий Евсеевич. Сразу — и к Калуге! У нас ведь даже польского посланника нет, мы с ними вообще-то воюем.

— Знаменитая польская благодарность. Мы сразу же признали их независимость!

— Пе г ежитки бу г жазного национализма, това г ищи. Но национализм малых наций должен нами п г иветствоваться, ибо он ка г динально отличается от велико г усского национализма, г еакционного национализма на г ода-де г жимо г ды!..

— Владимир Ильич, но это какие-то беспочвенные политические прожекты!.. Поляки давят на наш Западный Фронт, пытаются занять как можно больше территории, намекают на переговоры, но пока к ним так всерьёз и не приступили, условились лишь о перемирии; впрочем, и это уже позволило нам снять войска для формирования Ударной группы…

— А г хиневе г но, голубчик, а г хиневе г но! Политические п г ожекты имеют свойство становиться политической г еальностью, как, нап г име г, с нашей г еволюцией! Использовать надо все возможности! Запишите в протокол — немедленно послать перегорную группу к полякам. И запишите также — обещайте им как можно больше.

— Ми также обэщали очэнь много нэмцам. И вэликобританцам. Но никакого рэзультата, Владимир Ильич.

— Не в наших правилах опускать руки, товарищ Коба. Англия и Франция умурдяются протаскивать в Польшу оружие, а Германия словно бы ничего не замечает. Вот у этих буржуазных деятелей неплохо бы поучиться настойчивости! Искали пути — и нашли!

— А, может, и не стоит обращаться к полякам? Уж кто-кто, а я их знаю.

— А что же вы п г едлагаете, Феликс Эдмундович?

— Наступление Ударной группы развивается достаточно успешно. У Серпухова белые упёрлись в нашу оборону и прорвать её не могут. Вот-вот начнёт наступать Юго-восточный фронт.

— Он ужэ одын раз наступал…

— Иосиф Виссарионович! Почему вы меня перебиваете, причём совершенно неконструктивно?! Вы можете что-то предложить? Ваши предыдущие планы, как известно, не сработали! Я имею в виду — с Германией или Англией!

— Я прэдлагаю прэкратить все наступления, пэрэйти к жэсткой оборонэ на всэх участках. Можно проводить отдельные наступательные опэрации, но с ограничэнными цэлями. Вот ви, товарыщ Троцкий, ви увэрены, что ваша оборона достаточно крэпка? Напримэр, под Калугой? Можэт, стоить её усилить?

— Вы, Коба, разве не знаете? — белые рвутся к Москве по кратчайшему маршруту, по прямой, растягиваясь в линию. Калуга? У них нет сил для столь дальнего обхода.

— Чэрэз Оку, товарыщ Троцкий, вэдет чэтыре жэлэзнодорожных вэтки. Калуга, Серпухов, Кашира и Коломна. Там жэ и переправа чэрэз Москву-рэку. Насколько надэжно прикрыты всэ эти мосты? У бэлых нэт сил, ви говорите? А что, если найдутся?

— Надёжно, товарищ Коба, весьма надёжно!

— Так жэ, как был «прикрыт» Харьков?

— Тихо, тихо, това г ищи! Не в г емя для п г епи г ательств. Вы оба п г авы. И вы, Лев Давидович, и вы, Иосиф Висса г ионович. Обо г ону надо усилить, наступление п г одолжать, как задумали и — как я сказал — отп г авить делегацию к полякам!..

— Сегодня, — сказал Две Мишени.

Полк не строился в красивые шеренги, как и дроздовцы. Не играли оркестры, не печатали шаг шеренги — парады поднимают дух, но ещё больше его поднимаю победы.

Михаил Гордеевич Дроздовский войска свои любил и берёг; но он же мог, лично отправившись на передний край, повести полк в штыковую, если чувствовал, что оборона противника вот-вот рухнет. Здесь же, однако, под Серпуховом, красные насмерть вцепились в берег Оки; и к обороне они подготовились основательно.

— Маньчжурцы там у них, — сквозь зубы процедил Две Мишени. — Мы так под Мукденом оборонялись. Не люнеты, а траншеи, пулемёты на косоприцельном огне, замаскированные наблюдатели-корректировщики…

…Одного такого вчера вечером захватили дроздовцы — красные ухитрились протянуть полевую связь по дну Оки и молодой парень в интеллигентского вида круглых очках сидел в норе у корней отдельно стоявшего дуба; здесь же, в норе, имелся и телефон.

Дроздовцы разбираться, увы, не стали — корректировщика они повесили на том же дубу, намотав тому на шею телефонный провод. Когда примчался сам Дроздовский, всё было уже кончено.

— Снимите и похороните, — только и приказал он. — Виновников отдаю под суд.

Отдать под суд ожесточившихся легко; а вот прорвать оборону красных — куда труднее.