Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Хотя за Александровским парком следил довольно многочисленный штат, это не избавляло его от текущих и внезапно возникающих проблем. В январе 1917 г., буквально накануне Февральской революции, покончившей не только с 300-летней династией, но и с привилегированным положением Александровского парка, был составлен документ, который можно считать неким итоговым отчетом о состоянии парка на начало XX в.

В отчете указывается, что в результате заболачивания почвы в 1909 г. отмечена гибель деревьев. Эту проблему, естественно, пытались решить и в 1912–1913 гг.: провели несколько совещаний «об улучшении парков», на которых рассматривались различные способы осушения Александровского парка. 6 марта 1913 г. под председательством князя М. С. Путятина провели совещание, посвященное всестороннему обследованию природы Царскосельских парков, т. к. в них обнаружили короедов. В целях борьбы с ними в парках начали вырубать мертвые и больные деревья. О масштабе проблемы свидетельствует то, что в Александровском парке больных деревьев насчитывалось 772, из них предназначались к вырубке 636 стволов. В Баболовском – 2151 больных деревьев, в Екатерининском парке – 119, в Отдельном парке – 234. Всего было выявлено 3276 мертвых и больных деревьев. В результате проведенной работы с 26 июля 1913 г. до января 1917 г. в Царскосельских парках вырубили 1572 ствола. Кроме того, в это же время были намечены работы по устройству птичьих гнезд, посадке ягодных кустарников у мест гнездования птиц и отстрелу хищников.

Не единожды деревья Александровского парка валили сильные ветра. Например, 2 июня 1912 г. Николай II записал в дневнике: «…погулял до 12 ч. В это время началась гроза, сопровождаемая таким вихрем, что масса старых деревьев оказалась поваленною. Когда мы вышли погулять – по многим дорогам нельзя было проехать шарабанчику Аликс».

Катастрофически на Царскосельских парках сказалась буря 17 апреля 1914 г., приведшая к гибели свыше 6000 деревьев. Работы по уборке поваленных деревьев носили такой масштабный характер, что к ним привлекли солдат лейб-гвардии Стрелкового Его Величества полка «при надзоре и содействии садовников и сторожей парков».[139] Работы по расчистке парка продолжились и после отречения Николая II, который принимал самое деятельное личное участие в распилке поваленных и мертвых деревьев. Записями об этом пестрит его дневник за весну-лето 1917 г.: «После завтрака хорошо поработали там же; срубили две ели – подходим к седьмому десятку распиленных деревьев» (11 июля 1917 г.); «Поработал на той же просеке; срубили одну ель и начали распиливать еще две. Жара была большая» (30 июля 1917 г.).

Николай II пилит ствол дерева в Александровском парке. 1917 г.

Нельзя не упомянуть и о захоронении Г. Е. Распутина близ территории Александровского парка[140]. Старца, столь чтимого семьей Николая II, решением императрицы Александры Федоровны временно[141] похоронили поблизости от Александровского парка, на месте, где началось строительство Серафимовской церкви и приюта для выздоравливающих воинов. В день похорон (21 декабря 1917 г.) Николай II записал в дневнике: «В 9 час. поехали всей семьей мимо здания фотографий и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 дек. извергами в доме Ф. Юсупова, кот. стоял уже опущенным в могилу.

О. Ал. Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой. Погода была серая при 12° мороза».

Спустя годы А. А. Вырубова вспоминала, что в этот день «Его похоронили около парка, на земле, где я намеревалась построить убежище для инвалидов. Приехали Их Величества с Княжнами, я и два или три человека посторонних. Гроб был уже опущен в могилу, когда мы пришли; духовник Их Величеств отслужил краткую панихиду, и стали засыпать могилу. Стояло туманное холодное утро, и вся обстановка была ужасно тяжелая: хоронили даже не на кладбище. Сразу после краткой панихиды мы уехали. ‹…› Государыня не плакала часами над его телом, и никто не дежурил у гроба из его поклонниц».

Лили Ден уточняет в воспоминаниях, что Александра Федоровна поначалу была категорически против захоронения Г. Е. Распутина в Царском Селе, но ее сумели убедить, что это захоронение будет носить временный характер: «Анна уладила вопрос, предложив похоронить тело Распутина в центральной части часовни, рядом с ее лазаретом для выздоравливающих. Часовня и лазарет строились на земле, приобретенной Анной на ее собственные средства»[142].

Вид недостроенной Серафимовской церкви с юго-западной стороны

План Серафимовской церкви. Современная реконструкция по фотографиям 1917 г. Крестом обозначено место, где было погребено тело Г. Е. Распутина