Алексей Ботян

«Верховный вождь» очень точно сказал о перспективах развития событий на Западном фронте, а заслугам отважных польских подпольщиков в деле разгрома гитлеровской армии под Москвой мы можем только громко аплодировать. Но в то же время представляется, что Польша предпочитала таскать каштаны из огня чужими руками, не подвергая своих сынов особому риску. Ведь именно в то самое время армия Андерса[128] эвакуировалась из России на Ближний Восток. В марте — апреле 1942 года в Иран выехали 43 тысячи военнослужащих, в подавляющем своём большинстве сухопутчиков, так как лётчики и моряки отправлялись в Великобританию. В июле — августе 1942 года, когда уже началась битва за Сталинград, прошёл второй этап эвакуации. Всего уехало из России более 114,5 тысячи военнослужащих и членов их семей, так что к концу года армия Андерса была полностью выведена на Ближний Восток. Стоило кормить эту ораву нахлебников!

Между тем к концу того же 1942 года польское руководство несколько осмелело и вознамерилось ещё до окончания войны решить под шумок свои корыстные вопросы — кажется, не слишком честным путём. Вот выдержка из письма, поступившего из НКВД в адрес высшего руководства СССР в самом начале 1943 года:

«Резидент НКВД СССР в Лондоне сообщил следующие агентурные данные:

„Министерство иностранных дел Англии предложило Галифаксу[129] обратиться в государственный департамент и непосредственно там выяснить, что именно Рузвельт[130] обещал Сикорскому во время их недавней беседы и на каких именно основаниях Рузвельт утверждал, что Советский Союз якобы согласился отказаться от Литвы, Вильно, Львова и Буковины в пользу Польши. Галифаксу было предложено также напомнить американскому правительству, что английское министерство иностранных дел рассчитывает на получение от США полной информации по поводу их обязательств перед теми или иными союзниками в отношении послевоенных границ.

В своём ответе Галифакс сообщил, что он беседовал по этому вопросу с Уэллесом[131], который категорически отрицал, что Рузвельт в беседе с Сикорским якобы высказался в том направлении, как ему приписывает Сикорский. Сикорский видел президента только один раз, причём при этой встрече присутствовал Уэллес. Галифакс, ссылаясь на Уэллеса, отмечает, что Сикорский, вероятно, сам высказал предположение, что Советский Союз готов отказаться от Львова, Вильно, Буковины и Литвы. Рузвельт якобы в связи с этим только заметил, что существовавшее до войны положение с польским коридором и Данцигом было явно неудовлетворительным и союзники, очевидно, должны пересмотреть весь вопрос о Восточной Пруссии заново.

По заявлению Уэллеса, вполне возможно, что президент увидится с Сикорским снова после возвращения последнего из Мексики.

В отношении англо-американской консультации по вопросам послевоенных границ Уэллес заявил, что американское и английское правительства ещё ранее договорились не брать на себя во время войны никаких определённых обязательств в части пересмотра границ в Восточной Европе.

Галифакс со своей стороны отметил, что Ретингер[132] якобы заявил об отсутствии у Польши всяких надежд на готовность Америки и Англии когда-либо воевать с Россией из-за польских границ, но что англичане и американцы поддержат в Москве польские требования, которые они сочтут обоснованными. На это Уэллес сухо ответил, что, по его мнению, Ретингер, видимо, значительно ближе к Советскому правительству, чем это представляет себе Сикорский“»[133].

Как видим, поляки, опять-таки без особых заслуг, готовились погреть руки на очередной мировой войне…

Только не подумайте, что за этими грандиозными событиями мы можем позабыть про нашего героя! Дело всё в том, что пройдёт не так уж много времени и ему самому придётся оказаться в центре некоторых интриг, которые закручивались в 1941–1942 годах, проникать в хитросплетения польской политики и исправлять некоторые ошибки при помощи оружия и… оперативного мастерства.

Что ж, такое было ещё во времена знаменитого д’Артаньяна, когда солдат оказывался в центре политических событий и успешно со всем справлялся.

Но это, повторяем, ещё впереди. А пока же в общем-то рассказывать о нём особо и нечего. Даже когда в апреле 1965 года ветераны Четвёртого управления в очередной раз обратились к руководству КГБ СССР с просьбой о присвоении Алексею Николаевичу Ботяну звания Героя Советского Союза, то весь 1942 год был уложен всего в один краткий абзац: «Гитлеровцы отброшены от Москвы, А. Ботян упорно готовится для борьбы с врагом в глубоком тылу. Наряду с изучением сил, вооружения, тактики противника, деятельности вражеской разведки и контрразведки А. Ботян осваивает практику партизанской борьбы в современных условиях и минно-подрывное дело».

И вот — наглядное тому подтверждение: