Алексей Каренин

КАРЕНИН. Анна!

АННА. Я танцевала с графом…

КАРЕНИН. Анна, я не могу это слушать! Пожалуйста!

В этот момент трогается поезд. Анна замолкает, подходит близко-близко к составу и смотрит на вращение металлических колес. Каренин тоже смотрит. Снег под колесами закручивается в причудливые вихри. Сцепки поезда стонут, вопят, содрогаются. Каренин, словно представив что-то, отворачивается.

Глава 2

Кабинет Каренина в комитете. На столе кипы бумаг, Алексей Александрович корпит над ними. Что-то быстро записывает. Входит Лакей.

ЛАКЕЙ. Графиня Лидия Ивановна, ваше превосходительство.

КАРЕНИН. Пригласи.

ЛАКЕЙ. Чай в кабинет прикажете?

КАРЕНИН. Сделай.

Лакей распахивает дверь. Входит Лидия Ивановна. Каренин встает. Лидия Ивановна дожидается, пока Лакей закроет дверь, идет к Каренину.

КАРЕНИН. Очень рад, графиня.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Здравствуйте, Алексей Александрович.

КАРЕНИН. Садитесь, прошу.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Благодарю, друг мой.

Садится, Каренин — тоже.

КАРЕНИН. Ну-с, что вас привело в эту бумажную нору? Неужели и вы с просьбой?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Нет, не просьба привела меня.

КАРЕНИН. А что же?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА (помолчав). Алексей Александрович, вы знаете мои христианские убеждения и мое отношение к вам…

КАРЕНИН. Не поверите, но с этого начинают почти все просители.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Прошу вас, Алексей Александрович, это серьезно.

КАРЕНИН. Я вас слушаю.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Алексей Александрович, вы знаете мои христианские убеждения и мое отношение к вам… Искреннее отношение к вам. Отношение, которое я могу назвать больше, чем дружеским. Намного больше, чем дружеским. Это отношение воистину христианское и добродетельное. Не имея этого отношения к вам и не будучи радетельной христианкой, я бы, по всей видимости, не пришла сегодня к вам и не говорила того, что говорю сейчас. Но будучи истинно христианских убеждений и имея к вам самое высокое отношение, я не могла ни придти и ни говорить того, что я говорю теперь. Вся моя христианская природа и все мое отношение к вам побудили меня решиться на это. Не позволили не приехать и молчать, и… (Чуть сбилась.)

КАРЕНИН. Что же вы хотели сказать?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Умоляю вас, Алексей Александрович! Дослушайте меня.

КАРЕНИН. Я слушаю, Лидия Ивановна.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В чем, вы полагаете, есть истинная цель христианства, друг мой?

КАРЕНИН. В служении богу, полагаю…

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. В служении ближнему, Алексей Александрович, в служении ближнему истинная цель христианства. Подставь другую щеку и отдай рубаху, когда у тебя берут кафтан. Вы согласны?

КАРЕНИН. Согласен.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Вот, Алексей Александрович, вот! И те же самые благодетельные чувства привели меня к вам. Только сугубо эти чувства и ничего более. Только самые светлые и благодетельные чувства, Алексей Александрович. Самые светлые и благодетельные.

КАРЕНИН. Я вас слушаю, Лидия Ивановна.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Только прошу одно, Алексей Александрович, прошу нисколько не сомневаться в моих христианских побуждениях и высоком к вам отношении.

КАРЕНИН. Я нисколько не сомневаюсь, Лидия Ивановна.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Так же прошу обещать мне оставить наши отношения в том же виде, что и до этого разговора.

КАРЕНИН. Обещаю.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Так вот… (Многозначительно помолчала.) Дело, которое привело меня к вам, касается вашей чести. А именно вас и Анны…

КАРЕНИН. Что же за дело?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Дело это неприятное и весьма щепетильное.

КАРЕНИН. В чем суть этого дела?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Суть этого дела в защите вашей чести.

КАРЕНИН. Каким образом вы хотите защитить мою честь и в чем она пострадала?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я хочу указать вам… Мой христианский долг и мое отношение к вам требуют указать вам…

Пауза.

КАРЕНИН. На что же ваш долг требует указать мне.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. На то, что… Будучи христианкой, я не могу ни указать вам на это…

КАРЕНИН. На что же, Лидия Ивановна?

ЛИДИЯ ИВАНОВНА. Я хочу обратить ваше внимание… Я заметила… И не только я… Я хочу указать вам на неприличное… Об этом даже говорят… И весьма говорят… Так вот, я хочу указать вам на это…

КАРЕНИН. На «это»?