Алексей Константинович Толстой

В марте 1856 года в полку было получено известие о подписании мира в Париже. Оно было встречено всеобщим негодованием. Действительно, казалось, что война только начинается, и сдан-то всего лишь Севастополь (другими словами — одна крепость). Неудачи в Крыму компенсировались успехами на Кавказе, где русские войска заняли Карс. Правда, мир не оказался чрезмерно унизительным, хотя для России и невыгодным. Но было обидно возвращаться домой, так и не встретившись с врагом. Единственно, Лев Жемчужников, побывавший ранее в Севастополе и наглядевшийся на царившие в этом героическом городе ужасы, шумно радовался, что наконец-то прекратилось бесцельное кровопролитие. Он даже сцепился с Алексеем Бобринским, и они наговорили друг другу много жестоких слов. Дело дошло до вызова на дуэль. С большим трудом Толстому и Владимиру Жемчужникову удалось их помирить.

Весной этого года было решено совершить поездку по Крыму. В путь отправились Алексей Толстой, Софья Андреевна Миллер, Владимир Жемчужников и Алексей Бобринский. Впечатления вояжа описаны А. К. Толстым в стихотворном цикле «Крымские очерки». На пути всюду были следы отгремевшей войны. Вот что поэт нашёл в имении своего дяди Льва Алексеевича Перовского:

Приветствую тебя, опустошённый дом.
Завядшие дубы, лежащие кругом,
И море синее, и вас, крутые скалы,
И пышный прежде сад — глухой и одичалый!
Усталым путникам в палящий летний день
Ещё даёшь ты, дом, свежительную тень,
Ещё стоят твои поруганные стены,
Но сколько горестной я вижу перемены!
Едва лишь я вступил под твой знакомый кров,
Бросаются в глаза мне надписи врагов,
Рисунки грубые и шутки площадные,
Где с наглым торжеством поносится Россия;
Всё те же громкие, хвастливые слова
Нечестное врагов оправдывает дело.

(«Крымские очерки. 9». Лето 1856)

Но всё же хотелось верить, что жизнь входит в мирный круговорот. Он адресует Софье Андреевне проникновенные строки:

Обычной полная печали,
Ты входишь в этот бедный дом,
Который ядра осыпали
Недавно пламенным дождём;

Но юный плющ, виясь вдоль зданья,
Покрыл следы вражды и зла —
Ужель ещё твои страданья
Моя любовь не обвила?

(«Крымские очерки. 8». Лето 1856)

Двадцатого июня 1856 года путешественники вновь были в Одессе. Вскоре туда приехал Лев Жемчужников, которому было необходимо заручиться поддержкой в затеянном им рискованном предприятии.

Дело вкратце было таково. Гостя в имении Липовицы (под Киевом) у своего знакомого генерал-лейтенанта в отставке Александра Николаевича де Бальмена (француза на русской службе), Лев Жемчужников влюбился в крепостную девушку Ольгу и задумал жениться на ней. На это нужно было согласие владельца сей «души». Положение осложнилось ещё и тем, что хозяин прочил за молодого художника одну из дочерей. На случай, если де Бальмен останется непреклонным, был разработан подробный план соединения влюблённых.

Вообще де Бальмен пользовался в обществе репутацией просвещённого, свободомыслящего человека. В период «дела петрашевцев» на него был сделан донос, что на торжественном обеде в Липовицах при множестве гостей он поднял тост за Французскую республику. Де Бальмен был арестован и доставлен в Петербург. Он не пострадал, однако сам Дубельт посоветовал ему не задерживаться в столице и поскорее вернуться в своё имение. Однако в дальнейшем де Бальмен обнаружил худшие качества крепостника.

Едва Лев Жемчужников заговорил о своей любви и заикнулся о вольной для Ольги, де Бальмен изменился в лице. Предложение художника выкупить девушку за любую цену с ходу было отвергнуто. Хозяева Липовиц стали подчёркнуто надменны, дворня игнорировала молодого человека — вплоть до того, что ему перестали менять постельное бельё и прилично кормить. Отца Ольги, долгие годы бывшего старостой, обвинили в краже с поля нескольких копен сена, и 63-летнего старика высекли. Этого показалось мало; было приказано высечь и Ольгу. Правда, любившая девушку кухарка Наталка (она должна была стать экзекутором) барыни не послушалась, хотя и доложила ей, что всё исполнено. Но Лев Жемчужников упорно ждал своего часа, поклявшись довести задуманное до конца. Он нашёл друга и сообщника в лице англичанина — управляющего одним из соседних имений.