Алексей Кулаковский

Первое золото в долине реки Хомолхо открыли в июле 1846 года Петр Корнилов и Николай Окуловский, а к началу XX века в этом районе было заявлено уже почти 600 приисков.

Прокладывались дороги, соединявшие прииски с Бодайбинской резиденцией, которая выросла на берегу Витима, влившегося в русскую литературу под именем Угрюм-реки…

Золото торопило научно-технический прогресс.

Именно в Бодайбо, еще недавно называемом Дальней Тайгой, гораздо раньше, чем в Центральной России, появились первая электрическая железная дорога и первая высоковольтная электростанция, здесь впервые была применена паровая драга.

Сюда и привезла 8 октября 1910 года «большая огнедышащая лодка», принадлежавшая «Лено-Витимскому речному пароходству», М. Сибирякова, И. Базанова, Я. Немчинова, семью Кулаковских.

«Зиму 10–11 г. провел для изучения области на золотых приисках…» — заявит А. Е. Кулаковский в письме якутскому губернатору И. И. Крафту.

«Ездил на прииски, но возвратился, не дожидаясь вакансии…». — сообщит он в письме Э. К. Пекарскому

Известно, что поселились Кулаковские на Нежданинских приисках у Павла Калашникова, с которым Кулаковский учился в первых классах реального училища, но, кажется, это единственное, что известно более или менее определенно.

Трудно, очень трудно прослеживать путь одолеваемого судебными исками поэта.

Уже 10 марта 1911 года все учреждения от Чурапчи до Юрьевского получили телеграмму полицейского урядника Котлевского с просьбой указать местонахождение подрядчиков Д. Обутова, Е. Николаева, И. Михайлова, С. Дьячковского, Л. Фадеева, А. Кулаковского, Г. Сивцева.

13 марта из Бодайбо ушла ответная телеграмма в Якутск, что Кулаковский выбыл с приисков к месту приписки в Боту-русскую управу.

21 марта 1911 года датирована телеграмма областного управления начальнику округа с просьбой подтвердить, состоит ли подрядчиком исправления Якутско-Охотской линии инородец А. Е. Кулаковский, ходатайствующий о выдаче свидетельства на покупку пяти ведер спирта для рабочих.

Завершить необходимые исправления на линии, видимо, не удалось, потому что 11 мая 1911 года подрядчику А. Е. Кулаковскому под расписку была объявлена телеграмма начальника Иркутского почтово-телеграфного округа Р. Ю. Зонненбурга по поводу строительства зданий для учреждений. А. Е. Кулаковского обязывали к 20 мая дать расписку в желании или нежелании доканчивать работы.

5 апреля 1911 года истец Н. В. Винокуров, вознамерившийся истребовать с А. Е. Кулаковского 647 рублей 46 копеек, написал мировому судье 2-го участка заявление о том, что А. Е. Кулаковский скрывается в Бодайбо, на Надеждинском прииске, и Кулаковскому пришлось срочно увозить из Бодайбо семью. Калашников, у которого жили в Бодайбо на Надеждинском прииске Кулаковские, подарил ему на прощание фотографии. Надпись на фотографии датирована 3 апреля 1911 года.

На какое-то время он снова «теряется», потому что 24 апреля 1911 года Ботурусская инородная управа доносит начальнику Якутской почтово-телеграфной конторы, что А. Е. Кулаковский еще в первых числах октября 1910 года уехал с семейством в Бодайбо Иркутской губернии.

«По приезде из Бодайбо, — как пишет Л. Р. Кулаковская, — с конца апреля по октябрь 1911 года он (Кулаковский. — Н. К.) завершал работы на телеграфной линии, поэтому много времени находился на Охотском тракте».

Глава шестая СНОВИДЕНИЯ НА ЛЕНСКИХ БЕРЕГАХ

Опираясь о верхний край

Величавого ясного неба,

Стал пытливо на землю смотреть,

Оседлав высокий хребет

Светозарного синего неба,

Стал сверху вниз взирать…

Серединная бело-пятнистая земля моя

Виднелась там, тая в ярком светлом мареве

Будто серебряная бляшка

На рогатой старинной шапке.

А. Е. Кулаковский.

Сновидение шамана[68]

Существует такая легенда…

Однажды Кулаковский услышал, что в соседнем аласе проживает старик, который знает много сказок. Кулаковский предупредил домашних, что вернется к вечеру, и отправился в путь. Он разыскал старика, но услышал от него о других сказочниках и решил, не откладывая, встретиться с ними.

Домой он вернулся через три года… Разумеется, это просто легенда…

Никуда Кулаковский не исчезал бесследно на столь длительное время, но тем не менее знакомым Алексея Елисеевича и его близким иногда начинало казаться, что такое действительно случается с ним.

У него были какие-то особые отношения с пространством. Совершая вполне мотивированные с рациональной точки зрения перемещения, Кулаковский порой исчезал вдруг из пространства бурно развивающегося капитализма и обнаруживался совершенно в другой малонаселенной местности, куда его затягивали древние предания Якутии.