Алексей (ЛП)

Я, блядь, ненавидел Игоря до глубины души. С этим ублюдком термин "бабник" и "слизняк" приобрел совершенно новый смысл. Он бы улыбнулся тебе в лицо и, не задумываясь, вонзил нож в спину. Он вызвался обнимать меня все эти годы назад. Дрочил прямо у меня над головой, наблюдая, как эта женщина трахает меня.

Это было причиной, по которой он так хорошо работал с Иваном. Мы были примерно одного возраста, но, в отличие от Игоря, мне никогда не нравилось то, что делал Иван. Независимо от того, был ли я на стороне получения или отдачи.

“ Пойдем, ” протянул Игорь, даже не потрудившись взглянуть в мою сторону. — Ты можешь пойти со мной, Аврора.

“ Она моя, ” предупредил я низким, угрожающим тоном. Она моя. Не было необходимости говорить что-либо еще. Если бы он прикоснулся к ней, я бы заставил его пожалеть, что вообще прожил так долго.

“Твоя”. Твоя. Голос Игоря прорвался сквозь воспоминания, на его лице появилась глупая, уродливая улыбка.

Он кивнул с удивлением в глазах. Я никогда ни на кого и ни на что не претендовала. В течение первого десятилетия своей жизни я поняла, что формирование привязанности всегда заканчивается потерей. В их смерти. Знакомое ощущение холода скользнуло вверх по моему позвоночнику, и невидимые руки сжимали мою шею все крепче и крепче.

Мне было насрать, что Игорь теперь знал о моей слабости. Он мог держать это над моей головой; за исключением того, что он знал, какой жестокой я могу быть. И если он посмеет прикоснуться к ней хотя бы мизинцем, я уничтожу все в его жизни. Его богатство. Его клубы. Его так называемых друзей. И оставить его напоследок, чтобы он мог в агонии дождаться своего конца.

Я бы сражался за эту женщину. Я бы сжег весь мир дотла. И в конце концов, если бы она потребовала мою жизнь в качестве платы за своего брата, она бы ее получила.

В любом случае, это было ее.

Все мои осколки. Мое раздробленное сердце. Моя испорченная душа. Преследующие воспоминания, из-за которых невозможно двигаться дальше.

Как бы я ни старался загнать воспоминания в темные уголки своего сознания, они всегда возвращались. Преследовали меня во сне. Мучил меня при дневном свете.

Физические шрамы на моем теле соответствовали ментальным. Моя плоть была изуродована так же сильно, как и мой разум. За исключением того, что я не могла скрыть свои душевные шрамы чернилами, как это было с моим телом.

Глава Двадцатьпервая

АВРОРА

Я

почувствовал напряжение в воздухе, кислород вокруг Алексея разреженный и холодный. Напряжение покинуло его, плечи напряглись. Освещение было тусклым, но я могла поклясться, что его кожа слегка побледнела под всеми этими чернилами.

Игорь обернулся, полностью ожидая, что мы последуем за ним, и я посмотрела на Алексея, который оставался прикованным к своему месту.

Не раздумывая, я потянулась к его руке и просунула свои пальцы между его, затем сжала. Да, он разозлил меня и унизил своим поведением, но каждая клеточка моего тела протестовала при виде его страданий. Там явно было что-то не так, и я хотел помочь ему.

“ Ты в порядке? — Прошептала я себе под нос, с беспокойством наблюдая за ним.

Его глаза опустились туда, где моя рука держала его, и я проследила за его взглядом. Осознание защекотало в глубине моего сознания, когда я увидела, как наши руки соединились. Перед моими глазами промелькнул образ. Его испачканная чернилами рука поверх маленькой.

Меня охватило чувство, что я уже держала его за руку раньше. Хотя это было нелепо. И все же я не могла избавиться от этой уверенности. Прежде чем я успел еще раз поразмыслить над этим, ответ Алексея временно вытеснил это из моей головы.

“ Я в порядке. Он не смотрел мне в лицо, его голос был бесстрастен. Я подождала удар сердца, а затем медленно выдохнула. Не то чтобы я мог давить на него здесь еще больше. Кроме того, мы не то чтобы доверяли друг другу. Да, его сперма стекала по внутренней стороне моего бедра, но это не сделало нас близкими.

— Пошли, — сказал он холодным и низким голосом.

Мы вышли из VIP-зала; его рука все еще была на моей. Честно говоря, я была удивлена, что он не прервал связь, потому что мне почти показалось, что ему не нравится идея прикасаться ко мне. Мои каблуки цокали по мраморному полу, наши шаги были синхронными и торопливыми.

И все это время наша встреча прокручивалась у меня в голове. Я не ожидал, что меня заведет вид того, что происходило в этом клубе. Вуайеризм был не моим коньком и обычно возвращал мои воспоминания к Ане. Хотя что-то в Алексее, сосредоточенность на нем и его силе удерживали меня с ним. Я знала, что он никому не позволит прикоснуться ко мне или причинить мне боль. И я знала, что он никогда не заставит меня делать то, что мне не нравится.

Была ли это первая капля доверия, которую я ему оказала? Я не знала, но я знала, что больше ни с кем я бы этого не сделала. С ним я чувствовала себя в безопасности и так чертовски хорошо. Пока он не сказал "никаких поцелуев", но даже эти два коротких слова не уменьшили удовольствия, которое я только что испытала.