Алексей (прогонка)

Она разгладила руками платье, которое ей предоставили. Игорь заказал его для нее, и я чертовски ненавидел это. Я не хотел, чтобы кто-то обеспечивал ее, кроме меня. Я не думаю, что ей это особенно нравилось. Это было не в ее стиле. Обычно она носила элегантные, сдержанные, красивые платья.

Этот был слишком громким. На ней было переливающееся платье с разрезом, открывающим гладкие загорелые ноги, и туфли на высоких каблуках в тон платью. Шелковые бретельки платья крест-накрест облегали ее грудь, талию и бедра, открывая вид на ее прекрасную кожу. На шее у нее висел жемчуг, такой длинный, что ей пришлось несколько раз обернуть его вокруг шеи. Я был совершенно уверен, что у этих жемчужин было другое назначение.

Она переминалась с ноги на ногу, и материал практически переливался.

Мои глаза сузились от раздражения. Она была бы такой чертовски сияющей, что каждая пара глаз была бы прикована к ней. Я не хотел, чтобы эти больные ублюдки таращились на нее.

“Не смей называть меня гребаным диско-шаром”, - фыркнула она. На ее лице не было косметики, за исключением туши и легкой помады. Ей не нужен был макияж, чтобы подчеркнуть свою красоту. “Гребаный мудак, который выбрал это дерьмовое платье. Его следует пристрелить за отсутствие вкуса в моде”.

Мои губы изогнулись. Когда она так говорила, я видел в ней богатую принцессу. Эта маленькая девочка надела модный наряд для прогулки в зоопарк.

Я разгладил несуществующую складку на рукаве. Мой костюм был сшит на заказ, и это подсказало мне, что Игорь предупредил своих людей о нашем приезде. Вопрос был в том, отправил ли он уведомление Ивану. Я надеялся, что тот, кто целует задницу, в нем это сделал.

Раздраженный вздох сорвался с алых губ Авроры, и она усмехнулась, оглядывая себя.

Мне было трудно не смотреть на нее, независимо от того, что на ней было надето. Она могла носить лохмотья, а я все равно не мог отвести от нее глаз.

Каждое слово, которое она когда-либо произносила. Каждый взгляд, которым она меня одаривала. И каждый ее вздох были запечатлены в самом мозгу моих костей. Это останется со мной до моего последнего вздоха.

Было трудно поверить, что она здесь, со мной. Что я прикасался к ней.

И все же, глубоко в моей груди остался страх, что я уничтожу ее. Что я сломаю ее. Что она исчезнет так же, как раньше исчезало все остальное.

- Крошка, ты готова?

Я уходил от нее, когда Иван был в шести футах под землей. Я знал, что не смогу удержать ее. Она заслуживала большего. Заслуживала лучшего. И я не мог дать ей всего, в чем она нуждалась. Но, несмотря на все против меня, я надеялся, что она останется.

Она вложила свою руку в мою, расправила плечи и вздохнула. - Пойдем посмотрим на эту чертову оргию.

Я провел большим пальцем по ее ладони, ее кожа была такой мягкой под моим грубым прикосновением. Легкая видимая дрожь сотрясла ее тело, и садистская часть меня надеялась, что она привяжется ко мне и никогда не бросит.

“Оргия, значит?” Сухо спросила я, злясь на себя за то, что мечтала о невозможном.

“Я не уверена, как еще это назвать”, - тихо призналась она, закатив глаза. Ранее я объяснил ей, что нас пригласят на мероприятие, чтобы мы присоединились к Игорю и его гостям. Иван Петров мог быть одним из таких мужчин.

Мы вышли из большой комнаты и оказались в большом роскошном коридоре. Мы остановились в одном из старых замков. Только в России вы увидите, как старые исторические здания принадлежат преступникам и превращены в какое-то шоу уродов.

Пока мы шли по коридору, устланному красным ковром, глаза Авроры метались по сторонам. Дом был освещен электрическим светом, но приглушенным. Толстые камни и маленькие окна не пропускали внутрь много солнечного света.

Там были десятки комнат, хотя, судя по звуку, в основном они были пусты. Мне стало интересно, приезжали ли сюда гости Игоря или останавливались здесь. Некоторые стены покрывали восточные ковры, другие - фрески.

У Игоря, казалось, все шло хорошо. Ему даже удалось обезопасить себя несколькими картинами.

“Ну, у крипера есть кое-какие ценные произведения искусства”, - прокомментировала Аврора. “Не уверена, впечатляет меня или вызывает отвращение, что кто-то вроде него владеет этими произведениями”.

“Испытываю отвращение”, - сказал я ей.

Мягкая, озорная улыбка заиграла на ее губах. “ Ты прав. Я испытываю полное отвращение, - заметила она.

Мы спустились по лестнице, по которой, должно быть, столетиями спускались члены королевской семьи. Я не принадлежал к такой грандиозной обстановке, но Аврора принадлежала. Она двигалась с грацией, как будто была королевой, а все присутствующие здесь - ее подданными.

Персонал, который сновал туда-сюда, продолжал бросать взгляды в ее сторону. Она не соответствовала уровню обычных посетителей Игоря.

Мы миновали большую официальную столовую и, наконец, подошли к бальному залу. Я отметила большой вестибюль и парадную дверь с другой стороны и взяла это на заметку. От меня не ускользнуло, что взгляд Авроры тоже метнулся в ту сторону.

На долю секунды мы встретились взглядами, и она кивнула.