Алексей (прогонка)

Я закатила глаза. “ Байрон, на дворе двадцать первый век. Знаешь, женщины умеют водить.

Он пожал единственным плечом, игнорируя мой сарказм. “ Это спорно. Я бы хотел, чтобы мой желудок был цел, большое вам спасибо. От твоих постоянных торможений меня тошнит.

Я бросила на него раздраженный взгляд.

- Я не езжу на тормозах, - запротестовал я.

- Да, знаешь.

“Придурок!” Пробормотал я. “Где мое оружие, когда оно мне нужно?”

Он невозмутимо усмехнулся. - Ключи, сестренка, - потребовал он.

“Я могла бы сводить тебя на ланч в закусочную”, - нерешительно пригрозила я, затем бросила ключи на капот машины, втайне надеясь, что он промахнется и они попадут по его красивому лицу.

Но не тут-то было.

За свою жизнь я узнал, в каких битвах я мог бы победить со своими братьями. Это была не одна из них, так что не было смысла спорить с ним, кто должен сесть за руль. Это продолжалось бы всю ночь.

Байрон открыл водительскую дверь и сел за руль, а я села на пассажирское сиденье.

Он даже не успел завести машину, как набросился на меня. - Как долго тебя преследуют?

Я выдохнула, наблюдая, как он выезжает со стоянки и вливается в поток машин. Мой брат определенно не ходил вокруг да около. Байрон вел себя скорее как мой отец, чем как наш собственный. Я находила утешение в осознании того, что он делал это со всеми своими братьями и сестрами, но со мной он немного перестарался. Все мои братья делали.

Острая боль пронзила меня при мысли о Кингстоне. Стали бы мои братья так защищать меня, если бы узнали, что я ответственен за его исчезновение? Или они оборвали бы все свои связи со мной и возненавидели бы меня? Беспокойство захлестнуло меня, в голове закружилась мука и сценарии того, что меня бросят. Я так старался все исправить, поймав этого хищника. Это был мой способ расплаты за мои грехи.

Его рука метнулась вперед и схватила мою, заставляя разжать ладонь. “Рора, ты должна остановиться”, - сказал он раздраженным тоном. “Это было причиной, по которой я не хотел, чтобы ты работал на ФБР. Ты принимаешь все слишком близко к сердцу”.

Я отдернула руку и опустила глаза, обнаружив на коже следы от ногтей в виде полумесяцев.

“Я не знаю, преследуют ли меня”, - сухо парировала я, не комментируя его замечание. “Это началось только в эти выходные. Так что это мог быть ты.

Он фыркнул. “Никто умный не стал бы преследовать меня”.

“ Сильно уверен в себе? - саркастически спросил я.

Он проигнорировал меня, его взгляд был сосредоточен на дороге и постоянном потоке машин, которые въезжали во Французский квартал и выезжали из него.

“Мы должны вытащить тебя отсюда”, - предложил он.

Я резко повернула к нему голову. “ Я так не думаю. У меня есть работа, которую нужно делать, и я не уйду, пока дело не будет раскрыто.

Мне предстояло разобраться с хищником.

“Какое дело?” - спросил он с любопытством, его поза была расслабленной, но ему не удалось обмануть меня. Он добывал информацию.

“Хорошая попытка”, - сухо сказал я. “Ты можешь продолжать спрашивать, но я не скажу. Я не сую нос в твою работу. Не суйся в мою”.

Он тихо рассмеялся. - Как получилось, что моя младшая сестренка оказалась такой умной?

“ У меня было четыре брата, которые... - Я запнулась, осознав, что сказала. Я никогда не переставала думать о Кингстоне. Его тело так и не нашли, и он был объявлен мертвым, но надежда в моей груди никогда не угасала.

Он был все еще свеж, когда в тот день я ворвался в дверь своего дома, прибежав домой из зоопарка, и обнаружил Уинстона, бездельничающего в гостиной и курящего сигарету. Байрон был на пятнадцать месяцев старше Уинстона, и хотя наш старший брат все делал правильно, Уинстон бунтовал на каждом этапе своей жизни.

- Уинстон! - закричала я, задыхаясь, и слезы потекли по моему лицу.

Ничто никогда не приводило Уинстона в смятение. Хотя в тот день что-то в моем голосе потрясло его до глубины души. Потребовалось всего одно слово. Его имя.

- В чем дело? - потребовал он ответа, резко выпрямляясь на диване, забыв о сигарете в руке.

Где-то в уголке моего сознания я задавалась вопросом, почему он не на тренировке. И я беспокоилась, что если наш отец увидит его с сигаретой, он надерет ему уши. Но все это не казалось таким уж срочным.

“Кингстон”, - причитала я, мое лицо было мокрым, а глаза горели. “Плохие люди забрали мой ... мой К-Кингстон”.