Алексей (прогонка)

Мои губы сложились в беззвучную букву "О", но прежде чем я смогла обдумать его слова дальше, он вошел в меня. Грубо и глубоко.

“ Черт, ” выдохнула я. Я чувствовала его глубоко внутри себя, растягивающего меня.

Он проворчал что-то по-русски, и я подняла глаза, встретившись с его взглядом в зеркале. Удовлетворение скрутило мой желудок, когда я увидела голод на его лице. Может, он и не хотел прикасаться ко мне или целовать меня, но он не мог скрыть неприкрытую потребность в своих глазах, отражающую мою потребность в нем.

Я выгнула голову, прижимаясь к его руке, обхватившей мое горло, и его хватка усилилась. Если бы кто-нибудь сказал мне неделю назад, что я позволю мужчине сжимать мне горло, когда он будет трахать меня, я бы пристрелила его.

- Сильнее, - потребовала я, потребность видеть, как он быстро распутывается, стала моей зависимостью.

Он замер, затем вырвал у меня вздох сильным толчком. Словно потеряв всякое здравомыслие, Алексей вонзался в меня грубыми толчками. Он вошел глубоко и сильно. Удовольствие разлилось по моим венам, и я застонала, держась за стойку для поддержки. Каждый толчок посылал восхитительную волну жара, обжигающую меня.

Пламя желания разгоралось все жарче и неистовее. Мы превратились бы в разрушительный лесной пожар, если бы не были осторожны. И все же я не мог найти в себе сил для беспокойства. Прижавшись грудью к моей спине, положив руку на мое горло, он вонзался в меня с безумной скоростью. Мои губы горели от потребности ощутить его рот на себе. Мои губы покалывало от потребности ощутить его горячий рот на своих. Я не забыла его слов, но в этот момент потребность была сильнее причины.

“ П-пожалуйста, - простонала я. - Поцелуй меня.

Его рот опустился на мое плечо, его горячий язык коснулся моей кожи. А затем он укусил меня там, где плечи переходили в шею, так же злобно, как и трахал меня. Наше хриплое дыхание было единственными звуками в ванной, его рука сомкнулась на моем горле. И, черт возьми, я верила, что он не убьет меня, а только доставит удовольствие.

Раскаленная добела волна ощущений поднялась внутри меня. Везде, где наша кожа соприкасалась, моя горела еще жарче. Его зубы вонзились в мою кожу, и что-то сводящее с ума эротическое пронеслось по моим венам. Каждый его толчок разрывал меня на части, а затем собирал по кусочкам обратно. Только для того, чтобы снова уничтожить меня.

“Алексей. О Боже, Алексей”, - пропела я. Я бы никогда не вспомнила другого мужчину после этого. Я издала всхлип удовольствия, когда неистовый оргазм сотряс меня вдребезги, сильно ударив и заставив увидеть падающие звезды за моими веками. Алексей трахал меня на протяжении всего этого, обхватив одной рукой мое горло, а другой сжимая мои бедра. Он продолжал жестко трахать меня, несмотря на мой сжимающий оргазм, моя киска содрогалась от самого сильного удовольствия, которое я когда-либо испытывала.

С грубым звуком он кончил в меня, его горячая сперма заполнила меня. Сквозь полуприкрытые веки тяжелым взглядом я наблюдала, как крошечная частичка его тела высвобождается. Для меня. Его рука все еще была обвита вокруг моей шеи, на моей коже были видны следы его зубов, и он тяжело дышал.

Я потеряла себя в нем. В этом сладком, развратном забвении.

И я никогда не хотел просыпаться.

Глава Двадцатьчетвертая

АЛЕКСЕЙ

M

я сцепил руки за головой и присматривал за Авророй, пока она спала. После нашего шоу в ванной она едва могла держать глаза открытыми. Я привык спать всего несколько часов по ночам. Мой прекрасный агент -нет.

Поэтому я поднял ее на руки и уложил на единственную кровать в комнате. Ее глаза затрепетали и закрылись в тот момент, когда ее голова коснулась подушки, и она погрузилась в сон. Я забрался на другую сторону кровати, и, словно притянутая той же магнетической силой, что и я, она придвинулась ближе ко мне. Ее рука обхватила мой торс, а лицо уткнулось мне в грудь. Я напрягся от ее близости, ожидая, что она запустит руку мне под рубашку. Когда она этого не сделала, я заставил себя расслабиться.

Я обычно спал в боксерских трусах, но я не мог рисковать раздеваться, деля постель с Авророй. Это будет долгая ночь с ее мягким телом, прижатым к моему. Ее брови были нахмурены, и я провел рукой по ее лбу. Мне не нравилось ее беспокойство - ни когда она бодрствовала, ни определенно когда спала.

Выключив боковой фонарь, я позволил темноте окружить меня. Она соответствовала той, что таилась внутри меня. Уставившись в потолок, я позволил своим мыслям вернуться в прошлое.

Пять лет в этой дыре.