Алексей (прогонка)

Взяв кофе со стойки, я пробормотала слова благодарности и направилась обратно к машине. Как только я вышла из кафе, меня обдало горячим влажным воздухом. Июль в Новом Орлеане - это не шутка. Было чертовски влажно, и я мог поклясться, что в воздухе постоянно витал запах алкоголя, пончиков и какой-то не поддающийся определению затхлый аромат. Никакой ветерок не мог избавиться от этого запаха.

Я переехал в Новый Орлеан всего около полугода назад, когда случаи похищения мальчиков стали более заметными в этом районе. Я никак не мог решить, нравится мне здесь или нет. Новый Орлеан всегда бурлил жизнью, но здесь мне было одиноко. Это было совсем другое одиночество, чем политическая и общественная жизнь округа Колумбия

Кроме того, со мной всегда были мои братья и лучшие друзья Уиллоу и Сейлор. Когда они были рядом, это было терпимо.

Здесь было слишком очевидно, каким одиночкой я стал. Но мысли о моем брате Кингстоне продолжали подталкивать меня вперед. Я должна была искупить свои проступки, все исправить, выяснить, что с ним случилось. Я не успокоюсь, пока не найду его.

Отбросив эти мрачные мысли в сторону, я направилась к черному "форду экспедишн", где меня ждал Джексон. Он был моим партнером в течение последнего месяца, а до этого - только тогда, когда я выходил в поле. За последние тридцать дней меня перевели на полный рабочий день в поле.

Мои братья, какими бы они ни были, позаботились о том, чтобы, придя в агентство, я получила максимально безопасную работу. За письменным столом. Последние несколько лет я работал не покладая рук, и как только я перевелся в Новый Орлеан, я, наконец, получил передышку. Я был на поле боя. Как профайлеру, мне разрешалось собирать информацию только на месте преступления. Но в этом деле я играла более активную роль. Я искала похитителя.

Это потребовало большого убеждения, но, к счастью, Макговану, моему боссу, не хватало персонала, и я согласился. Да, он беспокоился о том, что могущественные Эшфорды сделают с ним, если узнают, но они никогда не узнают. Ни мой отец, ни мои братья, которые были чрезмерно заботливы. Первый заботился только о себе. Эгоистичный ублюдок. Да, он был моим отцом, но только номинально. Он пожертвовал своими детьми и своей моралью ради политической карьеры.

Поставив один пакет с кофе на крышу машины, я открыла дверцу, затем взяла кофе с крыши и скользнула внутрь.

“Держи”.

Я предложил своему партнеру его латте.

- Ты святая, - пробормотал он, подавляя зевок.

Сегодня мы оба были бы измотаны. И мы были не самыми капризными людьми. Надеюсь, мы пережили этот день, не поубивая друг друга. По крайней мере, сегодня была пятница. Лучше всего было то, что мой брат и подружки проводили выходные со мной. Байрон, мой старший брат, проверял, как я. Полагаю, настала его очередь - Ройс, Уинстон и Байрон поочередно выполняли обязанности старшего брата. В некоторых случаях им в голову приходила блестящая идея, и они собирались вместе. Говорят о чрезмерной защите, но они делали это с любовью, так что я не мог сильно жаловаться.

Я закрыла за собой дверь и поднесла макиато к губам.

- Это будет долгий день, - пробормотал я.

“Ты можешь сказать это снова”, - пожаловался Джексон. “И если чертов Майло заговорит со мной сегодня, я могу убить его”.

Мои губы изогнулись в улыбке. Майло был нашим техническим специалистом. Он мог взломать что угодно, получить информацию обо всем. Ну, кроме личности человека, который похищал мальчиков в Луизиане.

Я подозревал, что один и тот же человек был ответственен за похищения мальчиков по всем Штатам. Я охотился за ним столько, сколько себя помнил. Почти как нездоровая навязчивая идея, но мне нужно было решить ее.

Посвящается Кингстону, моему четвертому брату.

По всей моей коже побежали мурашки, как и каждый раз, когда я думала о нем. Меня грызло чувство вины, я знала это. Его забрали из-за меня. И моего отца, но я был там. Я не послушал его.… Я не послушал своего брата.

В моем горле образовался комок, ярость всегда была одинаковой. Мое сердце сжалось в груди, и я бы подумала, что это сердечный приступ, если бы не испытывала его раньше. Но я это сделал. Чувство вины - сильная вещь.

Искупи мои грехи, прошептала моя душа.

Этот хищник мог быть связан с человеком, который похитил моего брата. Так что меня ничто не удерживало. Я делал это ради всех моих братьев. Никто из нас не стал прежним с тех пор, как у нас отняли Кингстон.

Обычно исчезали мальчики в возрасте от десяти до двенадцати лет. Разного этнического происхождения, обычно без семьи. За исключением редких случаев тут и там, вроде Кингстона, но мое внутреннее чутье подсказывало мне, что это был один и тот же парень.

А недавно кое-что изменилось.

Похищения внезапно стали казаться личными. Светлые волосы и голубые глаза. Снова и снова. Возраст, казалось, больше не играл роли. Хотя почерк остался. Теперь этот человек выделял особый тип мальчиков. В США и во всем мире. И больше не ‘бездомных’, а теперь еще и мальчиков, у которых были семьи. Как мой брат.